Луи Буссенар - Без гроша в кармане. Среди факиров (сборник)

Ковбои разразились отчаянным «браво», а Бессребреник проворчал:

– Хорошо стреляет!

Он уже целился, в то время как Терка перезаряжал ружье. Таким образом, у Бессребреника были лишние секунды три. Ровно столько отделяло его противника от вечности. Джентльмен замер, из дула показался белый дымок, и в тот же момент Терка взмахнул руками, выпустил карабин и растянулся во всю длину.

Бессребреник, по-прежнему невозмутимый, вернулся к ковбоям, остолбеневшим в суеверном страхе, и, подойдя к тому, которому вручены были пять шиллингов, сказал ему совершенно спокойно:

– Прошу вас передать мне заклад.

– Но ваш противник, может быть, только ранен.

– Да, очень вероятно, но смертельно. От пули, засевшей между глаз, у него может сделаться мигрень.

У ковбоев от такой шутки мороз пробежал по коже, а Бессребреник, вынув из кармана записную книжку, записал: «Пятьсот шагов – около четырехсот пятидесяти метров».

Затем добавил:

– Надо вычесть из сорока миллионов, которые мне положено проделать. А теперь скорее обедать! Я заработал свой обед.

Он вернул винтовку ее хозяину и отправился в город, куда уже дошел слух о его подвиге.

Секунды три отделяло его противника от вечности

Зайдя в салун, Бессребреник приказал подать себе обед, который оказался отвратительным, но он с жадностью проглотил его. Затем, видя, что у него еще остались деньги на стакан виски и сигару, он заказал их, уселся в качалку, покачался с минуту и задремал.

В это же время в углу салуна два человека шепотом продолжали начатый ранее разговор:

– Да, – говорил один, – серебряный король заплатит сколько угодно.

– Весьма сомнительное дело, – сказал другой.

– Кто ничем не рискует, ничего не имеет.

– А веревка?..

– А миллионы долларов…

– Все же похищение!.. Здесь с этим не шутят.

– Но ведь само похищение уже не наше дело.

– Судья Линч не станет разбирать…

– Стало быть, ты отказываешься?

– Нет, только колеблюсь… Покажи-ка бумагу.

Собеседник вынул из кармана скомканную бумажку и развернул ее.

– Вот он, документ.

Другой стал разбирать вполголоса и, дойдя до подписи, прибавил:

– Подписано: Джим Сильвер. Где ты нашел это?

– На земле… в тот момент, как миссис Клавдия освобождала повешенных.

– Должно быть, она потеряла телеграмму.

– Я видел, как она обронила ее.

– И не подумал возвратить ей.

– В первую минуту намеревался было, а потом рассудил, что не следует поддаваться первому впечатлению, что тут, может быть, серьезное дело, и стянул бумажку.

– Да, дело очень серьезное.

– У старого крокодила Джима Сильвера мошна полна, пусть потрясет ею.

– Стало быть, ты намереваешься?..

– Похитить миссис Клавдию Остин, увезти ее подальше в надежное место и обменять воздыхателю за наличные.

– За сколько?

– Ну, положим… хоть за двадцать пять миллионов.

– Долларов?

– Да… на долю каждого по двенадцать с половиной миллионов!

– Кругленький капиталец!

– Принимаешь?

– Не отказываюсь!

– Говори прямо «согласен!» – и дело в шляпе.

– Хорошо, согласен!

Бессребреник продолжал дремать в качалке, давно погасшая сигара упала на пол к его ногам.

Когда он проснулся, уже темнело. Он потянулся и подумал, что пора сходить на телеграф за деньгами из «Нью-Йорк геральд». Пять шиллингов – это целое состояние.

Когда он встал, два человека, которых он перед тем мельком заметил, стояли у выхода из салуна.

Один из них обратился к джентльмену с американской фамильярностью:

– Послушайте, джентльмен, вы, наверное, не откажетесь выпить с нами «воскресительного»?

Это питье, состоящее из самой адской смеси, на вкус похожее на крепкую водку и страшно обжигающее рот, любимый напиток западных янки.

– Пожалуй, – отвечал Бессребреник, знавший, как следует отвечать на подобную любезность и не желавший нажить себе новых врагов.

Хозяин салуна налил три стакана, гости чокнулись и выпили залпом – жадно, по-американски, как люди вечно занятые, ищущие в питье не удовольствие, но быстрое, мгновенное опьянение.

Обыкновенно очень умеренный, Бессребреник не ударил в грязь лицом и выпил, дабы доказать этим молодцам, что и он не слабак.

Однако через несколько минут после того, как проглотил водку, он почувствовал, что ноги у него слабеют, в глазах рябит и мысли путаются.