Филип Керр - Исав (в сокращении)

— Я бы предположила, что такие зубы характерны для самых крупных гоминидов из тех, что мы знаем. Для гигантопитеков. — Свифт покачала головой. — Очень странно, что этот древнейший экземпляр так хорошо сохранился. Какие атмосферные условия в пещере?

— Там сухо, — сказал Джек. — Стены известняковые, пол земляной. Сама пещера уходит в глубь горы примерно на триста футов.

— Сталагмиты? Сталактиты?

— Не заметил. Только несколько сосулек у входа.

— То есть это достаточно укромное место?

— Более чем. Ночевать там было очень удобно.

— По идее, там должны бы быть наросты. Особенно поверх известняка, — задумчиво проговорила Свифт. — И череп должен быть более окаменелый, а тут фактически натуральная кость. Конечно, окаменение — длительный процесс, суть которого пока до конца не ясна. И все равно минеральных образований на месте оригинальных тканей должно быть больше. А судя по предварительному осмотру… — Она тряхнула головой и нахмурилась. — Нет, такое просто невозможно.

— Ты устала, — сказал Джек. — Устала и проголодалась. Завтра все встанет на свои места. Вот увидишь. — Он обнял ее за талию. — Пойдем. Я заказал столик в «Ше Панис».

— Ты невыносим, Джек. А если бы у меня были свои планы на вечер?

— Потому-то я и выбрал самый лучший ресторан во всей Калифорнии. — Он лукаво улыбнулся. — Чтобы ты не решилась мне отказать.

Свифт последовала за ним к выходу. В дверях она обернулась, бросив последний взгляд на череп, и рассмеялась над абсурдностью собственных мыслей. А думала она о том, что самый образцовый экземпляр из всех когда-либо найденных останков гигантопитеков вовсе не похож на ископаемое.

Ночь Свифт провела без сна. В шесть она выскользнула из постели и быстро оделась. Джек еще спал. Она положила череп в ящик, отнесла в машину и поехала в университет.

В студенческом городке было тихо. Свифт прошла в свою лабораторию, заперлась изнутри и только тогда извлекла из ящика череп с челюстью, аккуратно разложив останки на лабораторном столе с мягкой поверхностью.

С помощью кронциркуля и микрометра она тщательно замерила череп, а потом сфотографировала его со всех сторон, истратив две пленки по тридцать кадров.

Убедившись, что зафиксировала все основные параметры и внешний вид черепа, Свифт смазала череп бедакрилом — особым клеем, предотвращающим рассыпание останков. Пока бедакрил сох, она разогрела раствор для слепка. Более качественные копии она успеет сделать позже, решила Свифт, а сейчас ей нужен рабочий образец, который можно вертеть в руках и таскать по университету. Вскоре слепок был готов.

В мире палеоантропологов царит жесткая конкуренция. Поэтому, спрятав под замок свою интеллектуальную собственность, Свифт немедленно позвонила адвокату Джилу Маклеллану.

— Стелла? — раздался в трубке удивленный голос Маклеллана. — Еще девяти нет.

— Джил, мне нужна твоя помощь.

— Для того я здесь и сижу.

— Я хочу, чтобы ты составил договор о неразглашении сведений. Понимаешь, о чем я, да? Подписавшаяся сторона обязуется не обсуждать то-то и то-то, не писать о том-то и том-то и не претендовать на права интеллектуальной собственности в отношении того-то и того-то без моего письменного согласия. Можешь сделать такой?

— Без проблем. Сейчас набросаю проект и через полчаса пришлю тебе по факсу. А чуть позже подготовлю официальные бланки. Они на всех наводят страх.

— Джил, ты гений.

Едва курьер на мотоцикле привез ей экземпляр составленного Джилом Маклелланом документа, Свифт немедля отправилась к Байрону Коуди.

Знаменитого на весь мир специалиста по приматам она нашла в большом уютном помещении, занимающем половину одного из этажей корпуса наук о земле, в котором размещался также и зоологический факультет. Байрон расцеловал ее в обе щеки, и она села, отказавшись от кофе.

— Вообще-то я по делу. Хочу, чтобы ты прочитал и подписал один документ, — сказала Свифт.

— Предложение гранта? С удовольствием. — Байрон положил договор Маклеллана в беспорядочную груду бумаг.

— Взгляни прямо сейчас, — попросила Свифт. — Это не обычная бумажка. Официальный документ.

— Вот как? Ты меня заинтриговала.

Байрон, медлительный, обстоятельный мужчина с окладистой, как у Дарвина, бородой, внимательно прочитал договор и вздохнул:

— Что ты затеваешь, Свифт?

— Это типовой договор о неразглашении сведений. То, что я хочу тебе рассказать, не подлежит огласке.

Байрон взял ручку, но подписывать не спешил.