Александр Савченко - Тайна большого богатства

– Нет, – отрицательно замотала головой, – Постоянно думаю о собственной смерти, и психиатрическая клиника – это твёрдое желание чрезвычайно усиливает. Даже живописное полотно в этом кабинете изображает несчастного человека потенциально готового к самоубийству.

– Холст нарисовал бывший истерический больной, который на сто процентов вылечился и живёт нормально. У него полноценная счастливая семья. Сын и две дочери. Недавно, приглашал на персональную выставку картин.

– Простите профессор, не смогу благополучно возвратиться к нормальной размеренной жизни, – тщетно сдерживала нахлынувшую истерику, у неё конвульсивно задёргалось левое верхнее веко.

– Что вас подвигнет, самостоятельно принять бесповоротное решение, спокойно жить долго и счастливо? – положил на стол раскрытые ладошки и медленно подался в перед.

– С далёких небес должен внезапно явиться заблудший ангел в образе дорого мужа. Тогда буду в точности знать, душа покойного желает, чтоб продолжала жить, – плотно стиснула губы бантики, тщетно скрыла в них нервную дрожь.

– Отпустите покойного из своей головы. Ему тяжело в загробном мире из-за вас. А если придет живой человек сильно похожий на ушедшего из жизни супруга? – подпер массивный подбородок волосатой рукой, глаза заинтересованно заблестели.

– Профессор, это будет знаком божьим, чтоб продолжала жить.

– Юля, вспомните тот кошмарный день с мельчайшими подробностями, – говорил спокойно, безапелляционным тоном.

– Какого чёрта? Ведь уже неоднократно слышали рассказ. Больно об этом свободно говорить. В этом безрадостном месте что делаю? Ведь я нормальная. Вы садист, регулярно, слушаете душевные страдания вдовы. Получаете наслаждение? – повысила голос, вызывающе запрокинула голову, глаза возмущенно сверкали.

– В нормальную девушку превратитесь, когда окончательно перестанете раздумывать о возможном самоубийстве. Ещё много раз буду просить вспомнить кровавый кошмар, незаметно трансформирую беспокойные воспоминания. Вместе специально будем раздувать психологическую проблему, пока не лопнет как мыльный пузырь. Поверьте, Юлия, регулярно приходится делать больно, исключительно для того, чтоб спасти жизнь пациентам.

– Как поменять собственные воспоминания человека? – ошеломленно воскликнула больная.

– Ещё как можно, неоднократно участвовал в научных экспериментах, когда видоизменяли тёмное прошлое в памяти. Индивидуум переставал страдать, понемногу начинал себя ощущать иной гармоничной личностью. Юлия доверьтесь, и подам заботливую руку психологической помощи. Немедленно начинайте рассказ.

– Даже не знаю с чего начинать, – шмыгнула носом.

– Давайте я начну, а сами продолжите: Пасмурным холодным и мрачным мартовским вечерком, в промозглой атмосфере, дул порывистый ветер и вызывал неприятный озноб у людей. Белыми хлопьями валил мокрый снег, прилипал к одежде случайных прохожих и омерзительно расползался под ногами, как манная каша. Из здания государственного университета вышли две обворожительные студентки. Ультрамариновые джинсы подруг плотно облегали стройные ножки в чёрных полусапожках на шпильках. На одной тёмная шуба из ламы, а на другой – кожаная куртка зелено-коричневого цвета. Дальше продолжайте сами желательно в третьем лице и чрезвычайно красочно. Юленька, представьте, что пишете художественное повествование, с непристойными эротическими фантазиями вымышленной героини.

Пациентка опустила грустный взгляд в паркетный пол и самостоятельно продолжила рассказ.

– Ой, Юлька, какая мерзопакостная погода, – заговорила одна из девушек. Застегнула шубу, неохотно наступила в жидкую кашицу, стряхнула снег с длинных светло пепельных густых волос, – тяжело дышать этим промозглым леденящим воздухом.

– Лена, обожаю такую погоду, – с весёлым задором произнесла вторая студентка и мило улыбнулась, зелёные добродушные очи распространяли задорное тепло из-под тонких бровей, – Юля замолчала и заглянула собеседнику в пронизывающие глаза: больно вспоминать этот безумный день, и не могу непосредственно сама о себе так живописно, как настоятельно требуете рассказывать.

– Юлия, все равно беспрестанно прокручиваете в памяти этот безумный день. Так лучше, проговорите беспокойные мысли в слух, причём как увлекательную художественную книжку и настойчиво повторяю, повествование ведите в третьем лице.

– Постараюсь, – Лакомка прикрыла воспалённые веки и спокойно продолжила, – Как любить сырость и холод?! – Лена съёжилась.