Валерий Воронцов: Загадочные острова и неправильные пираты

Ну, ладно, – подумал я, – вы как хотите, а я как знаю. И себе «забил в мозгу», что обязательно вернусь сюда с друзьями. Тогда мы всё здесь проверим и, если что-то здесь есть, то обязательно найдём. Ведь если есть пулемёт, то должны быть и винтовки и пистолеты. Конечно, именно меня, больше всего волновал пистолет. Он ведь небольшой и спрятать его легко, это тебе – не пулемёт. Наши рыбацкие труды продолжались ещё в течение нескольких часов. Рыбалка выдалась отменная – щуки, лини, вьюны, караси, всего около трёх вёдер, не считая трёх мешков отборных раков. Несколько экземпляров можно было сравнить с омарами. Если взять руками за клешни и растянуть их в стороны, то можно было бы приложить к плечам взрослого мужчины, а хвост рака доставал до пупка. Вот какие огромные ракообразные вырастают в Самарской «глубинке»!

Мы вроде бы только наловчились порыбачить, поняли, где и как выманить и зацепить рыбу покрупней. Но очень быстро и неожиданно, окончился летний день, и стало ясно, что рыбалка тоже закончилась. Мы стали собираться домой. Распределили груз поровну, чтобы можно было всем одновременно добраться до дома, и чтобы никто не отстал из-за перегруза. Стали одеваться. Двое оделись быстро, а третий – всё ходил и что-то искал. Его окликнули, чтобы поторапливался, но дело было не в медлительности, просто он не мог найти свою одежду – один комплект пропал, и это была одежда моего отца. Собравшись вместе, мы устроили небольшой консилиум, подкреплённый следственным экспериментом, с выводом о том, что этого не может быть, потому что не может быть никогда. Но, однако, это было. Факт – налицо, а одеться не во что.

Мы исследовали буквально каждый сантиметр площади, но безрезультатно.

В принципе, то, что случилось, было весьма загадочным. Мы были одни на протяжении несколько десятков километров, а одежды нет – и всё тут. И ни золы, как если бы она сгорела, ни каких-либо других следов её уничтожения не было. Да из одежды-то было всего – брюки, рубашка, носки да тапочки, которые когда-то назвались парусиновыми туфлями. Но без штанов в город – не поедешь. И поиски продолжились с утроенной энергией. Искали даже там, где и вообще быть-то не должно – в воде, в кустах за озером и на ветках деревьев.

Грустные мысли одолевали меня. Как найти одежду и вычислить воришку? И тут мне вспомнился не очень давний, произошедший год назад, случай. Тогда мы с ребятами хорошо проучили одного мелкого жулика и жадину. А дело было так. Летом мы со сверстниками часто устраивали вылазки на природу, в основном, за подножным кормом. Компания для походов на рыбалку, за щавелем или за ягодами собиралась обычно постоянная. А поскольку идти было довольно далеко, то, как правило, случайных попутчиков или приставал попросту не было.

Все ребята давно сдружились, поэтому всё, что из съедобного было у нас в котомках, делилось поровну на количество едоков, и подлежало совместному уничтожению путём съедания.

Лишь один из всей компании – Серега Куроед свою долю никогда в общий котёл не вкладывал, да ещё и норовил у друзей что-нибудь стащить, и естественно, ему ничего из общего котла и не доставалось. Надо сказать, что Серёга был сыном какого-то секретаря Райкома или Парткома и это делало его «неприкасаемым». Его семья была как бы «элитной», отец отоваривался прямо из «распределителя» (пункт, где получали материальные блага наши «народные» избранники и партийные работники, так называемая «номенклатура»), и по сравнению с питанием в наших семьях, у них ещё тогда был коммунизм, построенный в отдельно взятой семье. Мы ели в основном, редьку, картошку, капусту, тыкву, а по праздникам, иногда, мясные субпродукты (как их тогда в народе называли – сиська-писька-хвост). А эти «элитные» семьи пользовались всеми благами цивилизации. И вид окороков, буженины, колбас, консервов, сыра, икры и прочих деликатесов их не удивлял.

Больше всего наших ребят «бесил» тот факт, что этот «франт», мало того, что вместо обычных трусов носил какие-то «шорты», так он ещё и в одиночку поедал, взятые с собой консервы, спрятавшись от нас подальше.

Видимо, одних консервов ему было мало, поэтому довольно часто мы недосчитывались кое-чего из наших «общественных» припасов.

Бить его было нельзя – неприятностей нашим родителям – тогда не избежать. Даже прогнать его мы не могли. Этот печальный факт был для нас горьким. Много раз мы обсуждали варианты «мести», но ничего существенного, а тем более действенного, придумать не могли.