Юлия Рыжкова - Саркофаг Вечности. Проклятье Богов

Как только Джулианне исполнилось шесть, фараон начал исполнять капризы своей супруги и наказывать девочку за самые малейшие проступки. За каждый она получала корзину острых камней в углу и сидела на них коленями и кнутом по рукам, но иногда наказания были более жестокими. С возрастом они ужесточались и увеличивалось. В десять лет ее было уже не узнать. Крестьянские дети при виде ее ужасающей судьбы, начинали помогать ей убежать от охраны, учить воровству и играть в сенет.

К пятнадцати годам Джулианна была похоже на простую крестьянскую сиротку, которая живёт в погребальне дворца и выращена дворовой девчонкой.

– Тебе нужно бежать или ты навсегда обречена. – темнокожий худощавый мальчишка с пухлыми губами и окровавленной раной в правом боку от розгов сидел недалеко от пирамид Гиза с Джулианной и просил ее прислушаться к его словам, – Если ты не убежишь сегодня вечером, то шанс сбежать когда-нибудь еще исчезнет. Тебя же убьют! – его глаза сверкали от слез и взяв девочку за плечи обеими руками, посмотрел ей прямо в глаза.

– Руф! Я не могу! Если я сбегу из дворца, то в большинстве случаев, что меня найдут и отец убьёт меня своими же руками! Я не хочу умирать. – я наклонила голову вниз, а тёмные волосы облегавшие руки Руфа волнами падали на пояс платья. Глаза наполнились слезами и заблистали как никогда ярко, а белоснежная кожа сверкала и сияла невероятным светом.

– Послушай меня, Джул! Тебя не найдут, если ты заберёшься в телегу моего дяди. – приподняв глаза я устало улыбнулась, но в этой улыбке было отчаяние. – Он как раз сегодня вечером отвозит мешки с тканью в деревню у Нила. Там ты сможешь найти себе укрытие. Моя бабушка живёт там и она с радостью примет тебя! – глаза Руфа засверкали в бликах полуденного солнца и обнажив белоснежные зубы, он искривил улыбку.

– Хорошо. – еле слышно прошептала я и обняла Руфа так сильно, что он немного пискнул от боли от кровоточивой ранки. – Ты навсегда останешься моим самым лучшим другом. Я тебя никогда не забуду! – прижимая парнишку к себе еще сильнее, я думала о том, что будет с ним когда я уеду и встретимся ли мы когда-нибудь еще в этом мире… По лицу ручьём катились слезы, падая на синее одеяние они оставляли темные пятна.

– Все будет хорошо.

Вечером того же дня я залезла в телегу дяди Руфа, Азибо. Взяв с собой небольшую сумку с вещами и припасами, я забрела далеко под комки ткани, где было прохладно и мягко.

Солнце тянулось к закату и телега тронулась.

Азибо был не темнокожий, а скорее его кожа была тёмно-синяя и большие глаза ярко-зеленые. И поэтому он сильно выделялся из всей толпы негров, когда все рабы таскали огромные почти неподъёмные плиты, чтобы построить пирамиду. Роста он был невысокого, имел яркие черты лица и хорошо запоминался своей светлой улыбкой. Его душа так и сияла чистотой и добром, которое он делал каждый день, помогая беднякам.

Ближе к вечеру, когда солнца уже не было на горизонте, телега остановилась. Азибо обошел ее и постучал по колесу ногой:

– Приехали, принцесса!

Оттащив набитые мешки к двери своего дома, он осторожно приподнял меня на руки. Усилий для того не составило, ведь такая худенькая и избитая девочка не могла весить больше, чем два таких мешка. Встав на ноги, я безудержно зашаталась и в глазах немного потемнело от укачки и голода, который заглушал боль в груди.

Дома бедных людей в Древнем Египте мало чем отличались друг от друга и стояли уплотнённо. Они представляли собой массивные строения в форме глыб с небольшими квадратными окошками. Между ними были и улочки с узкими проходами, где частыми гостями были гремучии змеи.

Небрежно потягиваясь я разомнула руки и двинулась за Азибо, который что-то бормотал под нос, таща мешки.

Внутри помещения пахло старой запресневевшей глиной и едким запахом серы. Несмотря на то, что темнокожих считали рабами и ни чего не платили, Азибо был счастливчиком и его наняли на настоящую работу, где он получал несколько серебренных монет и мог вполне прокормить себя и семью.

– Можешь остаться здесь на сколько угодно. – он снял жилетку и бросил на кучу старых книг. – Мы всегда рады таким почетным гостям, тем более если им нужна наша помощь и поддержка. – Азибо устало улыбнулся. В его улыбке проскользнула искра жалости, впрочем такая улыбка была у каждого кто хоть не много знал обо мне. – Если что-то понадобиться, я буду у себя. – посмотрев по сторонам, он вышел во двор и скрылся в темноте.