Олег Жегут - Не кончается синее море

Я стал читать умные книги по психологии, и они подтвердили мою догадку, что любовь мужчины – это не только интимный, но и духовный интерес к женщине. Наконец-то я встретил ту, которой заинтересовался по-настоящему. Я постарался узнать о ней всё, что было возможно: узнал, что Орлова приезжая, что не замужем, узнал, что она назначена на должность начальника экономического отдела, что у неё хорошие «связи» и что её «рекомендовали» нашему генеральному «с самого верха». На службе я просто придерживался «нормальных рабочих отношений», лишь выбирая моменты для того, чтобы чаще видеть Златовласку. Но при встрече в длинных коридорах офиса или в столовой она отводила глаза, избегая моего взгляда, здороваясь с коллективом, никогда не отвечала на мои приветствия. Я даже подумал, что перестал для неё существовать с момента нашей злополучной встречи в лифте.

На корпоративном праздновании Нового года я попытался пригласить её на танец, но Орлова, отказав мне, пошла танцевать с другим. Я не привык к подобному явному игнорированию своей персоны особью женского пола и решил добиваться её, но следующего шанса у меня не оказалось – вокруг Златовласки весь вечер крутились кавалеры и начальники разных мастей.

Не сумев придумать ничего нового, чтобы привлечь внимание высокомерной начальницы, в офисе я старался чаще попадаться ей на глаза, открывал перед ней входную дверь, после приветствия говорил какой-нибудь комплимент, но всё напрасно – для Орловой я оставался пустым местом.

Однажды я засиделся за проверкой квартального отчёта, поэтому пришёл на обед в нашу офисную столовую уже к закрытию. В большом обеденном зале не было ни души, стояли одни пустые столики. У раздаточного прилавка я увидел Веру Сергеевну Орлову с подносом в руках. Она выбирала блюда с витрины. Я тоже взял поднос, тихо подошёл и встал у неё за спиной.

– Я буду за вами? – спросил я после вежливого «здравствуйте», хотя вопрос был излишним.

Орлова кинула на меня быстрый взгляд, чуть повернув голову, холодно поздоровалась и будто забыла про меня. А меня тянуло к ней, словно большой магнит скрывался где-то у неё внутри. Эту очень сильную тягу я ощутил сразу при первой встрече. А сейчас вдруг захотелось побыть рядом, просто стоять возле этой молодой красивой женщины и говорить, говорить… Просто говорить с ней, лишь бы видеть её лицо, слышать её голос.

– Знаете, – робко начал я, – а я по вам даже скучаю.

– Надо же! – Орлова резко развернулась ко мне с лукавым выражением на лице. – Красиво врёте. Это не обязательно.

– Почему вру? – я растерялся, чуть не задохнувшись от мысли, что она мне не верит. – Совсем не вру…

– Вот кто бы подумал! Знаю, что вы всем так говорите, Гриднев. И вообще, не подходите ко мне без дела и не пытайтесь флиртовать! Соблюдайте дистанцию.

Она меня грубо отшила. Тогда я окончательно уяснил, что этот орешек мне не по зубам и, почти смирившись, стал собирать её фотографии: скачивал из интернета, копировал с телефонов коллег и знакомых, выменивал у сотрудников офиса. Я продолжал встречать её в коридорах и на этажах, специально приходил на работу раньше, чтобы увидеть, как она заходит в подъезд – я думал о ней каждую свободную минуту. Но за все следующие годы больше никогда не пытался даже заговорить – видимо слишком много жизненных преград стояло между нами. Одна из них – не равное положение на служебной лестнице. Другая – значительная разница в возрасте. Но самая главная – у меня серьёзно болела мать.

К моменту моей встречи со Златовлаской мама уже больше года лежала без движения, прикованная к постели после инсульта. Мы жили вдвоём – беда пришла в нашу семью через тринадцать лет после моего развода с женой. Мама не могла двигаться, у неё действовала только правая рука. Но её мозг на удивление оставался ясным, как и речь. Нам нужны были деньги на врачей, на лекарства, на сиделку, поэтому мне приходилось много работать. Кроме должности клерка в плановом отделе фирмы я подрабатывал тем, что десяток лет состоял в Союзе российских писателей и сочинял романы под псевдонимом «Константин Иванов». Мои книги печатались и издавались и в России и за рубежом. Но всё равно денег катастрофически не хватало. С начала болезни мамы у меня всё меньше оставалось времени на занятие литературой. Днём я сидел за рабочим столом в офисе над экономическими и административными выкладками, а поздно вечером и урывками в выходные дни писал прозу за домашним компьютером. Я сочинял детективы, а хотелось написать что-нибудь стоящее о любви. Почему о любви? Видимо, её отсутствие в последние годы и сама жизнь подвели меня к той черте, за которой ожидали тяжёлая депрессия и беспробудное пьянство. Нужна была отдушина – праздник для души, какая-нибудь яркая женщина, которой я мог бы увлечься. Увлечься серьёзно. И судьба мне её послала, правда, с большими оговорками.