Антон Пешкин - Копьем, искрами и страстью. Один оборот вокруг солнца

Авьери, улыбнувшись и следуя взглядом за снующей от шкафа до чемодана подругой.

– Ах, точно, точно! – усмехнулась та, чуть задрав голову кверху и прищурившись. – Да и как тут не волноваться, скажи мне? Я и не думала из Академии сразу попасть в класс Рыси, мне куда больше по душе быть во вспомогательных отрядах Стрижей! Ну, ты же знаешь, у меня все женщины-волшебницы были исключительно целительницами, а тут меня вдруг бросают в бой вместе с этим Юрием Семецким! Нет, понимаешь, не то чтобы я была против него, наоборот…

Поток слов из уст девушки стал вырываться нескончаемым и никакими гуманными методами не остановимым потоком. Ника лишь тепло улыбалась, глядя на подругу, с которой она жила в одной комнате последние тринадцать лет, совершенно не воспринимая весь тот груз информации, по большей части бесполезной, в очередной раз свалившийся на нее из-за разговорчивости светловолосой.

«Ее даже под страхом смерти не заставишь замолчать», – подумала Ника и улыбнулась шире, мысленно посмеиваясь над собственной шуткой. С юмором у нее было плохо.

– Ты чего такая странная? Даже еще более странная, чем обычно, – протянула ее соседка по комнате, уловив ее взгляд, устремленный куда-то вдаль. Светловолосая тоже улыбнулась. – Ах, вот оно что. Так значит, тебе по вкусу рыженькие?

Эти слова были сказаны с изрядной долей насмешки, но не злой, а скорее дружеской, как подкол от человека, которого Ника знает уже очень много лет.

– А? Что? – Темноволосая не сразу поняла смысл этих слов, а затем внезапно залилась краской и опустила взгляд, одновременно с этим надевая шляпу и натягивая ее на голову как можно сильнее. – А вот и неправда, я просто…

– Что просто? – Ту ехидную улыбку, застывшую на лице девушки, можно было не только услышать в ее голосе, но и почти физически ощутить, отчего по всему телу разливалась неловкость, вкалывая невидимые иголки в спину и грудь.

– Да просто! – взвизгнула Ника, так как не могла признаться подруге, что мысленно посмеивалась над ее привычкой поговорить. Совесть и воспитание не позволяли.

– Все с тобой понятно, – еще более ехидным и злорадствующим голосом продолжала сыпать ее однокурсница. – Нет, я тебя не сужу, она вполне сошла за парня на первый взгляд, а уж то, что она и не парень вовсе, это дело твое…

Кудрявая волшебница, казалось, от стыда готова была вспыхнуть ярким пламенем или как минимум прожечь дыру в шляпе. Она, однако, просто тихо дрожала, закрыв раскрасневшееся лицо руками.

– Эй, Ник, я ж пошутила. Успокойся, ладно? Нас ждут уже там все. Догонишь?

– Угу… – тихо промычала в ответ раскрасневшаяся девушка. После этого ее подруга, легонько похлопав ее по плечу, поспешно вышла из комнаты, гремя по дощатому полу металлическими колесиками большого кожаного чемодана.

В опустевшей комнатке воцарилась тишина, и меньше чем через минуту Ника подняла голову, пальцем приподнимая поля своей остроконечной шляпы, и со слегка печальными мыслями на уме огляделась.

Все было так же, как и всегда, лишь только пусто и безжизненно. Те же бумажные, в некоторых местах отклеившиеся бежевые обои с нежно-зелеными полосками, но даже с ними стены казались голыми без рисунков, календарей и исписанных красивым почерком листов пергамента, еще позавчера висевших на всех четырех стенах. Те же, что и всегда, деревянные полочки были возле кроватей девушек, но без книг, которые заняли, наконец, свое законное место в библиотеке, они будто бы потеряли ту единственную важную вещь, делавшую их красивыми. Тумбочки с резными дверцами и высокие шкафы были все теми же, но теперь пустовали и нагоняли какую-то светлую тоску.

Ника медленно встала с кровати. Опустив голову, она проверила, насколько надежно закреплен ее пояс, крепко ли держатся на нем крепления для орбов, одно из которых сейчас пустовало. Все было в порядке, как и всегда, совершенно не о чем было волноваться. Однако, проводя тонкими пальцами по изумрудному, янтарному и голубому шарикам, Ника будто бы снова в своей обычной мере выпала из реальности, но на самом же деле она явственно ощущала не просто волнение – настоящий страх.

Ей было жаль свою подругу. Хоть темноволосая и хотела попасть хотя бы в класс Рыси, просто ради того, чтобы не опозориться перед отцом и дядей, но в глубине души была рада, что попала в самый низший и одновременно самый безопасный класс – класс Стрижей. Хотя радоваться она этому все же не могла, особенно после того, как увидела ошарашенное лицо Клио на церемонии обретения галстуков. Нике все еще было стыдно за то, что она, казалось, тянет свою напарницу вниз.