Карл Петерс - Операция «Эмин-паша». Том I. Германский конкистадор в Восточной Африке

Пятница, 5 июля началась сильным дождем. Рано утром пришли от тридцати до сорока носильщиков, которые быстро унесли оставшиеся грузы. Таким образом, этим утром я смог отправить ослов только с четвертью обычной нагрузки, а в половине восьмого я сел на свою лошадь и быстро поехал по длинной дороге вокруг ручья в Мансамарабу. Туда я прибыл в десять часов, полностью промокшим, и сразу же произвел общий сбор.

Результат показал, что все носильщики присутствовали. Так как в предыдущий день в лагере с самого начала похода на земле было оставлено несколько тюков, это означало, что не все носильщики двинулись в поход с грузом. Несколько туземцев просто незамеченными прошли параллельно маршруту и прибыли в следующий пункт налегке. Я заставил носильщиков выслушать речь, в которой сообщил, что я хороший начальник для хороших носильщиков, но суровый для плохих. Затем я выдал двойной рацион людям, которые носили груз прошлой ночью, и сумел вычислить носильщика, который 3 июля сбросил груз в поле кукурузы и вернулся в Хинди налегке. Я приказал заковать его в цепи и выпороть на виду у всех. Точно так же были наказаны несколько других носильщиков, в отношении которых были получены доказательства, что они пришли в последний лагерь без груза, оставив свои тюки в предыдущем лагере. Затем я объявил носильщикам о наказаниях, которые ожидают тех, кто попытается дезертировать или бросить по пути свой груз. Это сообщение, которое было подкреплено на месте несколькими порками, произвело определенное впечатление. Я завершил этот незабываемый урок распределением мяса убитого вола среди всех туземцев каравана.

Лагерь в Мансамарабу

В пять часов вечера я снова собрал людей. Ни одного человека не было потеряно. Я произнес еще одну короткую речь, в которой довел до туземцев следующее правило: «Каждое утро в половине пятого при звуке трубы каждый человек должен выйти в к горнисту, и каждому будет выделен его груз. В 5.45 караван должен быть уже в пути в определенном порядке. По прибытии в лагерь каждый груз должен быть сдан, после чего будет произведена перекличка по списку. Каждый груз нумеруется, и каждый носильщик несет груз, отмеченный в списке против его имени».

Я подробно описал эти меры потому, что после их принятия с 5-го июля в караване установился необходимый порядок. Успех экспедиции в значительной мере зависел от поддержания этого порядка. Понадобилось некоторое время, прежде чем моя экспедиция привыкла к этому порядку.

Наш лагерь в Мансамарабу имел чрезвычайно живописный вид. Наши три палатки были установлены в великолепном парке под деревьями манго и баобабами. Перед моей палаткой, которая стояла в центре, развевался германский флаг, а немного левее был поднят красно-белый флаг султана Тумо Бакари (правителя султаната Виту). Под германским флагом была поставлена пушка, день и ночь охраняемая часовым. За палатками на зеленом поле паслись верблюды, ослы и моя арабская лошадь. Рядом были сложены грузы, охраняемые постом сомалийских солдат. Чуть дальше находились хижины, в которых обитали носильщики, во многих случаях с сопровождающими их молодыми женами, сильными, с развитыми фигурами, выгодно контрастирующими с женщинами-суахили, жительницами Виту.

В этот день герр Фридрих из Хинди снова был с нами и очень любезно поделился своим опытом нахождения в этой стране и описанием особенностей туземного населения. На следующее утро я был вынужден оставить в лагере господина фон Тидеманна, так как оказалось, что мы взяли восемь лишних ящиков с оружием и боеприпасами из лагеря Руста в Хинди, для которых у нас не было носильщиков, чтобы нести их дальше. Но я с большим удовлетворением наблюдал, как последний носильщик в шесть часов утра покинул лагерь со своим грузом, через час за ним последовала наша пушка за тащившими ее двумя верблюдами. А еще через два часа лагерь покинул караван наших вьючных верблюдов и ослов. Я замыкал шествие верхом на лошади с двумя собаками. Наш путь проходил через плоскую равнину. Скоро я обогнал вереницу наших вьючных животных, которые были под надзором надежных сомалийцев, и это были единственные животные в пустынной саванне. Мои собаки скоро устали от постоянного рыскания в напрасных поисках дичи в открытом поле и бежали рысцой рядом с лошадью. Примерно в два часа я проехал мимо селения Пемба, где земля приняла вид возделанного поля, появились участки, засеянные кукурузой и пшеницей. Здесь я ненадолго спешился, чтобы дать моей лошади и собакам попить воды из ручья и спросить у жителей о наличии провизии в селении Фунга Сомбо (цели нашего сегодняшнего перехода). Получив необходимую информацию, я поехал дальше по следам колес нашей пушки. В 14.15 я миновал Массиватато («три озера»), а еще через пятнадцать минут меня радостными криками приветствовали мои носильщики, которые уже нашли себе жилища для постоя и встретили меня фруктами. Поскольку они сегодня выполнили свою работу, я заставил забить другого вола, и распределить мясо между ними.