Антон Краянский - Пришелец с планеты Земля

– Постой, Бартоломео, не убивай его, – сказал тот, что поменьше.

– Этот ублюдок чуть не пристрелил меня!

– Остынь. Он может оказаться высокопоставленным офицером – мы же в адмиральской рубке. Эй, да у него кислород на нуле! Тащим его на корабль.

Очнулся Райдер в госпитальном отсеке пиратского рейдера. Рядом с койкой сидел массивный, рыжеволосый человек. Пират нервно откусывал изрядный кусок от батона колбасы.

– Где я? – хрипло спросил Райдер.

Рыжеволосый с любопытством посмотрел на адмирала.

– А, очнулся, адмирал. Как себя чувствуешь?

– С чего вы взяли, что я адмирал?

– Твои нашивки рассказали. Сомневаюсь, что ты украл эту форму. Кстати, меня зовут Патрик.

– Тот самый знаменитый предводитель пиратов?

Патрик смущённо улыбнулся.

– Не знаю насчёт знаменитости, но я действительно предводитель свободных граждан галактики, как мы себя зовём.

– И что вы собираетесь со мной делать? – спросил Райдер.

– Лично я тебя убивать не собираюсь, хотя Бартоломео жаждет оторвать тебе голову. Если хочешь – отпустим. Дадим челнок.

Райдер в замешательстве замолчал.

– Что, боишься, возвращаться? – ехидно спросил Патрик. – Шеф оторвёт голову скорее, чем мы?

– Я не знаю, – устало ответил Райдер, и закрыл глаза.

– У меня к тебе дельное предложение: присоединяйся к нам.

От удивления Райдер подскочил. Изумление боролось с возмущением.

– Я не предатель! Раз мне суждено умереть – приму смерть. Но не нарушу присяги.

– Присяги кому? – жёстко спросил Патрик. – Этому извращенцу Валентайну? А как насчёт простых людей? Как насчёт рабов? Ты вообще задумывался, кого ты защищаешь? Артур, я же вижу, что ты человек чести, порядочный. Слишком порядочный для той системы, которой служишь.

Райдер долго молчал.

– Во многом ты прав, Патрик. Я никогда не питал иллюзий относительно нашей элиты. Но я не могу вот так сразу перейти на сторону тех, чьим врагом был всю жизнь.

– Понимаю, – ответил Патрик. – Я тебя не тороплю. Лежи, поправляйся, думай.

Патрик неспешно покинул лазарет.

Райдер тихонько заплакал. Стыд за слабость жёг, но слёзы жгли сильнее. Прежняя жизнь уходила навсегда, растворяясь в туманной пелене времени.

Пять лет тянулись адской подземной рекой. Глаза свыклись с темнотой, разум – с жестокостью каменного мира. Горнило рабского пекла жгло, но не плавило. Некогда мягкая душа землянина обретала свойства закалённого клинка. Максим научился выживать в сумрачном царстве рудников. Научился хитрить, изворачиваться, обманывать. Научился припрятывать редкие камни (особенно изумруды, которые встречались среди залежей бериллия). Научился ловко воровать еду с продовольственных складов, ощупью пробираясь по тайным рудничным ходам.

Бывший тщедушный мальчик превратился в крепкого, статного юношу. На щеках пробилась первая щетина. Светло-голубые глаза потемнели, успешно скрыв горящую в глубинах разума ненависть.

После смерти старика Сэма друзей у Максима не прибавилось. Все знали, что надсмотрщик Гарри избрал парня жертвой, а от таких лучше держаться подальше. Надсмотрщик запросто прикончит за компанию. Максим не спорил с подобной точкой зрения. Подпитываемый жаждой мести дух в друзьях не нуждался.

Гарри не забывал напомнить о данном обещании:

– Однажды я убью тебя, щенок, – говорил он Максиму. – Но не сейчас. Для начала я немного позабавлюсь.

Максим молча терпел издевательства, побои, разряды шокера. И ждал. Но Гарри, видимо, ждать надоело. Пять лет пыток пресытили дикарскую натуру.

Тот обед не отличался от тысяч таких же обедов. Набитая столовая, толчки, брань, потасовки у раздаточных окошек. Максим привычно пробирался к столу, удерживая пластиковый поднос со скудным содержимым. Удар в затылок опрокинул на пол. Суп грязным фонтанчиком брызнул в лицо. Серым крошевом разлетелись концентраты.

– Ты мне надоел, щенок, – послышался голос надсмотрщика. – Встань, и прими смерть как мужчина.

Максим лежал неподвижно. Пальцы стиснули край подноса.

– Вставай, рабское дерьмо! – заревел Гарри. – Не хочешь умереть стоя – умрёшь в грязи.

Максим чувствовал, как двигается чёрный стержень шокера. Тело резко дёрнулось. Поднос по дуговой траектории врезался в голову надсмотрщика. Взлетел фейерверк из белоснежных пластиковых осколков. Гарри пошатнулся, схватился за лоб. Между пальцами побежала тёмно-вишнёвая струйка.

– Тебе конец, ублюдок, – прохрипел Гарри. – Я сдеру с тебя кожу живьём.