Галина Яцковская - Последняя ведьма Гарца

За стойкой бюро сидели две девицы в интересных прикидах. На обеих были черные юбки в пол, деревенские блузки и остроконечные шляпы с большими полями. А личики! Вот уж никогда не видела, чтобы немки так раскрашивались! На выбеленных щеках одной были нарисованы три кровавые слезы, а у другой наклеены серебряные звезды. Рот у той, что со слезами, был криво намазан лиловой помадой такого оттенка, который не могла произвести ни одна фирма без риска разориться в тот же момент. Рот девицы со звездами был ярко-зеленым. Веки, брови, ресницы, словом вся местность вокруг глаз до самых ушей была вымазана черной сажей. Спокойно! Это панк-клуб, определила я и решительно сказала свой «Гутен таг!»

«Добро пожаловать в Тале, ведовскую столицу Гарца!» – просияла мне навстречу девица со звездами.

«Здесь вы замечательно отдохнете!» – радостно отозвалась другая. – «Бедняжка! Неужели по доброй воле?»

«Я путешествую. Посоветуйте мне хороший отель, пожалуйста.»

«Отель? Да, конечно!» – возликовала звезданутая. – «С удовольствием! Но только свободных мест нет!»

«Ни одного!» – добавила заплаканная кровью. – «Вы же не заказывали.»

«Тем более сейчас ноябрь.»

«Март,» – поправила я.

«Да, и март тоже, все равно у нас высокий сезон. Небывалый наплыв туристов!»

«Как жаль, как жаль! Ничем не можем помочь.»

«Но, может быть, пансион?»

Мне уже хотелось просто где-то переночевать, и я бы согласилась даже на дешевый пансиончик с общим туалетом в конце коридора и тонким одеяльцем в нетопленой комнате.

«Пансион? Конечно! Как мы сразу не догадались предложить! Это отличный выход! Не ночевать же вам в лесу, в самом деле, среди зеленых кобольдов!»

«Да, прекрасная идея! Такая простая! Только они все закрылись три дня назад!».

Окровавленная вдруг разразилась кровавыми слезами и зарыдала в голос.

«Кризис! Ужасный кризис в Греции…» – печально покачала головой звезданутая. – «Вы не представляете себе, что делается! Все разорены, закрылось все, кроме похоронных бюро, а уж из пансионов ни один не выжил. Так что…»

«Пункт Ахцейн! Файерабенд! Рабочий день закончен!» – радостно заорала окровавленная и сорвала с головы шляпу вместе с приклеенными к ней лохмами.

Обе девицы сразу перестали обращать на меня внимание, развернулись и удалились за белую дверь в глубине офиса.

«Блин, ядрена макарона!» – на хорошем русском языке удивленно прошептала я им вслед. И что же мне теперь? Брести с чемоданом по улицам и стучаться во все двери подряд, пустите Христа ради? Я могу, но город жалко, я вам так постучусь, что двери на хрен повыбиваю, но в парке на скамейке или в лесу с вашими зелеными кобольдами ночевать не буду, не те у меня привычки. Кто такие, кстати, эти кобольды? Местные бомжи, зеленые активисты или хипари с травкой? Да не хочу я, зашиби их йог из Гамбурга полнолунием по рожам! От злости я схватила со стойки сувенир «ведьмочка» и кинула его в сумку. За моральный ущерб.

Тут две мои заразы опять появились из-за белой двери. О! Дывитеся, люди добрые, яки ж гарны дывчины! Обе в джинсиках, курточках, свеже умытые, без всяких следов звезданутости и кровавых потеков на юных щеках.

«Вы еще здесь?» – удивились они в один голос. – «Но рабочий день…»

Я швырнула чемодан к входной двери и уселась на него, перекрыв все пути к бегству.

«Где – я – буду – ночевать?»

«Вызвать полицию?» – шепнула одна другой.

«Лучше позвони фрау Вильдфрухт,» – печально ответила та. Видимо, инстинкт самосохранения тихо сказал ей свое веское слово. Последовало короткое щебетанье по служебному телефону, к которому я не прислушивалась, потому что в это время смотрела в потолок, вспоминая различные рецепты борщей, отрешенно курила и с подчеркнутой аккуратностью стряхивала пепел в кадку с пальмой, украшавшей вход.

«Вот, пожалуйста, фрау Вильдфрухт будет вам очень рада!»

Я содрогнулась, представив себе, сколько раз мне придется произнести это зубодробительное имя.

«Она зеленый кобольд или гробовщик? Остальные, как я понимаю, вымерли?»

«Как вы могли подумать! Фрау Вильдфрухт очень милая! Она дипломированная ведьма!»

Со звездами и кровавыми слезами, простонала я про себя. Но за стеклами офиса стремительно темнело, как это обычно бывает в горах. Бывшая кровавая протянула мне листок с адресом.

«Хексенвег начинается прямо за виллой, дом минус один совсем недалеко. Лес, свежий воздух!»

Бывшая звезданутая сбегала в подсобку и принесла пепельницу с портретом Че Гевары на дне. Я соизволила принять дар, небрежно кинула пепельницу в сумку и затушила сигарету в кадке.