Олег Ярков - Прямо на восток

Если открою, то я не справлюсь с такой вертолётно-МЧСовско-ментовской бригадой, и кану в лету, хоть и не рыбаком, а майором ФСБ, но всё-таки кану. Тем более, что все предпосылки для этого существуют – пресловутое ДТП, сделавшее меня, из лейтенанта запаса, майором ФСБ. Это хороший прут под номером 2? Это просто монументальное творение, а не прут. И что мне делать? Может, найти поскорее, по сходной цене, верёвку и мыло? Или не тратить попусту наличные деньги, а положиться на меткость ментов, которые, разоблачив меня, цацкаться со мной не станут. Бабах! И я уже на небесах, как не оправившийся после долгой и продолжительной аварии. И последнее, что я успел спокойно рассмотреть, увидев приближающегося Штрауха, это собственные странности. Почему в самый, или почти в самый ответственный момент в голове проявляются посторонние мысли? Сначала выплыл факс, а теперь всё продуманное заслонила сказка о лягушке, попавшей в крынку с молоком? Этот состарившийся головастик начал активно сучить лапками и вовсю дёргаться, в результате чего взбил комок масла. По нему и выбрался. А если это подсказка, и не стоит от этой мысли отказываться? Как знать….

– Если вы готовы, то ступайте за мной.

Штраух был собран и спокоен. Во всяком случае, внешне. Ладно, начинаю сучить лапками… размера сорок три с половиной, полнота шестая.

– До домика далеко?

– Сегодня доберёмся.

– Да вы шутник, батенька! Я серьёзно.

– Придётся пройти порядка сорока метров. Насколько для вас велико это расстояние?

– Если идти медленно, то велико аж до пяти минут. А пока идём, то постарайтесь вспомнить, не было ли чего-то необычного в тот день, пусть даже не относящееся к происходящему?

Для приличия помолчав половину дороги, Штраух ответил отрицательно.

– Ладно, – пробурчал я себе под нос, – сам найду.

А что, интересно знать, я найду? Поаккуратнее надо с самомнением, уважаемый.

Как представителю власти, мне была оказана самовольная честь сорвать полоску бумаги, приклеенную на замочную скважину.

Занеся палец для срыва пломбы, я обратил внимание на надпись и печать. Что обычно пишут на пломбах? Знать бы! Вот, что бы я написал, если бы мне пришлось самому опечатывать? Даже не представляю. Ну, написал бы… дату бы поставил, и написал бы свою фамилию и должность. А на этой бумажке только печать и какая-то закорючка. Интересное замечание. Это я так начал лапками дёргать?

Я достал мобильный телефон, и сфотографировал, как можно качественнее, эту пломбу. И снова, в порыве желания разрыва этой бумажки взметнулся мой палец. И, снова, замер. А не разобрать ли мне надпись на печати? Неизвестно, как пройдёт линия разрыва и останется ли годной для прочтения оттиск печати? Пришлось приблизить лицо почти вплотную к двери. Слегка смазано, но прочесть можно. «Государственный нотар… (окончание „иус“ я добавил от себя по причине смазанности этого окончания) Потехов Андрей Вадимович». Здорово! Менты опечатывают дома нотариальными печатями, которые возят с собой на всякий случай?! Это открытие взбодрило во мне чувство сыщика, который, оглянувшись, увидел ещё один прут, вставленный в капкан. От-так! Ребята химичат направо и налево, никого не боясь! Ай, да, сукины дети! Теперь, я точно знаю, что я, то есть майор, имеют только один шанс из бесконечности выбраться отсюда – это быть заодно с ментами и людьми из псевдо МЧС. В противном случае… об этом потом. Итак, снова дилемма. Куплен ехавший сюда майор, или нет? Скорее всего, да. Иначе, не стоило бы ему, то есть мне, давать папки с материалами дела, и возвращать оружие. Но, с другой стороны, а почему бы и нет, если заранее просчитано, что майор, заартачившись, отсюда не уедет. А оружие? А, что, оружие? Ну… пожертвуют, скажем, для правдоподобия, участковым, и ещё кем-нибудь. Это в том случае, если я имею исправное оружие, ведь могли же специалисты с ним поработать. Надо проверить его в работе и не далее, чем сегодня.

В третий раз замахнувшись, я сорвал пломбу.

– Я уже могу открывать, или ритуал ещё не завершён?

– Я хотел ещё кошку впустить в дом. Первой. Но, если вы спешите, то… прошу к скважине.

Дверь открылась. Внутреннее помещение в доме было примерно таким же, как и в моём. Отделка и интерьер такие же. Такой же и запах. Вроде ничего интересного.

Как мне показалось, я тщательно осмотрел все уголки этого домика. Стены, правда, простукивать не стал, не стал вскрывать половицы. Как и ожидалось, ничего не нашёл. Штраух тоже этого ожидал, поэтому, безразличным тоном, спросил: