Егор Куджо - Священник из Ада

Мужчина завертел головой, а его седые брови жалобно поднялись вверх. Он не мог понять, что происходит, и о чем говорит парень. Дрожащие глаза посмотрели на юношу.

– Я не понимаю, – чуть ли не плача протянул он.

На кладбище поднялся ледяной ветер. Рваный плащ, словно развевающийся парус, затрепыхался на священнике.

– Святого отца Генри не существует. Я его выдумал, а ты, Берхард, мне соврал. Хотя я сомневаюсь, что это твое имя. Скорее всего, так звали настоящего могильщика, которого ты убил и у которого ты взял и одежду, и дом. А его самого ты закопал где-нибудь здесь.

Могильщик почувствовал, как задрожали его колени.

– Я… я не помнил. Просто волнение и… Волнуюсь, забыл, страшно было. Я никого не убивал. Честно. Сейчас… Я точно не вру вам, – голос мужчины сорвался, и последние слова он чуть ли не пропищал.

– Не надо, – святой отец обхватил револьвер двумя руками и прикрыл один глаз. – С этим мы разберемся в Муравейнике. Отпусти черенок и руки повыше.

Мужчина повиновался и обломок лопаты упал в грязь.

– Хорошо, – ответил палач. – А теперь покажи свой истинный облик. Если будешь юлить, я отстрелю тебе голову, и до Муравейника ты не доберешься. Надеюсь, ты меня понял.

«Еще не все потеряно», – промелькнуло в голове могильщика, когда он вспомнил, что под плащом у него спрятано ружье. Нужно было просто дождаться подходящего момента. Могильщик глубоко вздохнул, стараясь собраться с мыслями. Пока необходимо делать все, как говорит священник. Как только подвернется момент, он достанет ружье и пристрелит парня.

Мужчина слегка опустил руки и показал ему истинный облик. Лицо в одно мгновение стало трупно-белым и покрылось синими венами. Из-под ногтей сквозь мясо и кожу прорезались самые настоящие когти, а серые глаза в мгновение залились кровью и стали красными, как рубины. Желтые зубы выпали изо рта и сменились длинными острыми шипами, похожими на спицы. Мужчина моментально превратился в безобразную тварь.

– Стало быть, я угадал, – юноша улыбнулся, все также держа на мушке бледное существо. Палец с щелчком взвел курок. – Я задам несколько вопросов. Шевельнешься – пристрелю. Мне все равно, умрешь ты или нет, поэтому трижды подумай, прежде чем дергаться, – он сделал паузу, давая могильщику время для обдумывания. – С рождения или обретенное?

– Обретенное, – прохрипел могильщик.

– Как давно?

– Недавно. Две недели назад.

– Чем питаешься?

– Кровь и мясо, – также моментально ответил могильщик.

– Стало быть упырь, – отец Каин усмехнулся. – И ради чего?

Тварь приподняла руки, чтобы священник мог их лучше видеть.

– Раком болел, а жить хотелось. Один труп взамен на бессмертие – не так уж и много.

– Значит тебе поручили достать труп? – священник слегка отвел взгляд от мушки.

– Да, – ответил кровосос.

Святой отец некоторое время молчал, видимо, обдумывая как поступить дальше, но после отнял одну руку от револьвера и засунул ее под плащ, при этом не сводя глаз с могильщика. Через мгновение оттуда показались массивные кандалы. Священник бросил звенящие цепи к могильщику, и железо плюхнулось в грязь у самых ног мутанта.

– Надевай, – парень вернул руку на револьвер. – И надевай медленно, без резких движений. Дернешься, пристрелю.

«Больше нельзя ждать. Сейчас подходящий момент», – мутант посмотрел на кандалы у своих ног.

Мужчина поднял глаза на палача, и их взгляды на мгновение встретились. Парню хватило секунды, чтобы понять намерение мутанта. Он спустил курок. Стальной револьвер выстрелил, и яркое пламя осветило кладбище. Юноша среагировал мгновенно, но было уже поздно – пуля прорезала пустоту. Священник обернулся, словно ожидая удара сзади, но мутант уже ткнул его дулом ружья в живот. Красные глаза кровососа замерли напротив испуганных глаз юноши. Обрезанное ружье сильно вонзилось в кожу, на два крючка легли когти мутанта, и орудие выстрелило, пробив парня насквозь. Кишки через спину разлетелись по земле. Палач пустил кровь горлом и отлетел к самому краю ямы.

Как только дымок рассеялся, а звуки выстрела отгремели свое, воздух наполнился стонами юноши. Парень лежал в скрюченном положении в грязи и прижимал ладони к животу. Пенсне упало в яму, а молодое лицо все перемазалось землей и кровью. Парень забился в предсмертных судорогах.

Кровосос опустил обрез и почувствовал, как все его тело поразила дрожь перенапряжения. Сейчас он чувствовал себя словно пружина, которую сжали изо всех сил и отпустили, позволив ей сорваться. Теперь его жизни почти ничего не угрожало.