Алексей Доброхотов - Падение в небеса, или «Все будет хорошо!»

– Не вырос, – немного смущенно пояснил тот и проследовал с чашкой к столу.

– Болели, что ли? Или в организме какая-нибудь неприятность? Что же это, вы, так и не выросли? Да, вы, садитесь, садитесь. За стол садитесь. Я же сказала, не обращайте на меня внимание. Сахар берите, варенье. Чая себе наливайте. На столе заварка стоит. Я же говорю, мне за супом смотреть надо. Убежит всё, – развернулась она к печке, где на широкой плите приятно шкварчало в большой, чугунной сковороде и булькало в не менее объемной, прокопченной кастрюле.

– Давай, мужики, налетай, – радушно пригласил хозяин, пристраиваясь к столу.

– А, ты, куда лезешь! Чайник с плиты возьми. Кипятку людям налей, – тут же распорядилась мужиком хозяйка, – Успеешь себе налить. Ложки, ложки им предложи. Чем варенье себе класть будут? Как же это, вы, не выросли совсем? – снова обернулась к маленькому человечку, – Неудобно маленьким таким быть. Хорошо у меня у самой мал, мала, меньше. Стулья высокие. А где нет их? И за стол толком не сядешь. Обижают, вас, люди-то маленького?

– Нет. Не обижают. С пониманием относятся, – попытался успокоить её Дмитрий Кириллович.

– Хорошо, если с пониманием. А если не понимает кто? Дураков-то у нас много, – бросила укоризненный взгляд на своего мужа, старательно разливающего кипяток по чашкам, – А много ли ума надо, чтобы маленького обидеть?

– Ну, кто если обидеть захочет, то будет иметь дело со мной, – многозначительно заявил Николай, накладывая себе в чашку густого черносмородинового варенья, – Он мне, как брат. Мы с ним всегда вместе. Ещё в детском саду на горшках вместе сидели. Потом в школе за одной партой. Раньше он был как все. Это потом, вдруг, сильно затормозил. Во втором классе, кажется. Все в гору пошли, а он остановился. Так до конца и проучились. Все десять лет обижать его ни у кого желания не возникало.

– Что, правда, что ли в одном классе учились? – растянул щербатую улыбку Иван, не понимая, как это могут по виду столь разные люди оказаться одного возраста.

– Учились, – утвердительно кивнул головой маленький гость, – Я за него контрольные писал, а он боксом занимался.

– Это хорошо, когда друг такой у человека имеется, – заметила женщина, мелко шинкуя большой кочан белой капусты, – Может, вы подождете чуток, пока обед не сготовится. Поедите по-человечески? Что толку с этого чая? Я макарончиков вам поджарю. Щи свежие поспеют.

– Спасибо, но нам идти надо, – поблагодарил хозяйку большой гость, – Дело у нас срочное. На поезд успеть надо.

– Да. Поезда у нас плохо ходят, – согласилась она, забрасывая нарезанную капусту в большую кастрюлю, – Если опоздал, то всё. А иной раз они сами опаздывают. Бежишь, думаешь, опоздала, а его ещё и не было. Вот как у нас тут бывает.

– Ага, ага, – присоединился к беседе хозяин дома, пристраивая горячий чайник на специальную подставку по центру стола.

– Мы вещи у вас оставим? – поинтересовался Николай.

– Конечно, оставляйте. Я присмотрю. Не беспокойтесь. Вон, в комнату занесите. Чего сидишь? – махнула большим ножом в сторону мужа, – Помоги людям управиться.

Иван не заставил себя просить дважды, моментально вскочил с места и помог втащить тяжелые сумки туда, куда указала строгая половина.

– Запереть бы их где, – предположил рослый хозяин товара.

– Не боись. Если Клара сказала, что присмотрит, значит присмотрит. Она у меня лучше любого засова. Будет, как в банке, – заверил его мужик.

– И всё же лучше бы запереть, – заметил гость.

– Вы идите. А тут управлюсь, и после в чулан занесу, – молвила из кухни хозяйка дома, – А что там у вас?

– Товар разный. В электричках торгуем, – пояснил Дмитрий Кириллович, прихлебывая горячий чай, – Там много всякого. Они тяжелые. Лучше мы сами донесём.

– Ну, так, снесите, – согласилась она, – Чулан знаешь где, – бросила, не отрываясь от плиты, – Только ключ с собой не уносите. Мне ещё в доме прибрать надо.

* * *

Иван с Николаем, прикрыв за собой дверь, понесли сумки в большой чулан, расположенный в сенях, сразу возле встроенного туалета, откуда доносились не самые приятные запахи из наполненной за долгую зиму выгребной ямы. Пока они их устраивали возле полок со слесарным инструментом, мимо деловито проплыло несколько тяжелых, мохнатых мух. Не обращая ни малейшего внимания на посторонних, они стали медленно кружить над каким-то большим мешком, стоявшим в углу, наполняя помещение кладовки глухим урчанием самолетных моторов. Видимо за долгие годы своей старательской деятельности эти твари привыкли к тому, что в этом доме никто их особенно не беспокоит излишним вниманием. Одна из них явно заинтересовалась содержимым внесенных больших сумок, отделилась от звена и приземлилась на край. Но, не успев подойти к толстой металлической застежке, стремительно взмыла вверх, преисполненная невыразимого удивления от той бесцеремонности, с какой круглолицый великан решительно отогнал её, едва не шлепнув растопыренной ладонью.