Владислав Киселев - Пять близнецов

– Тогда почему я понял ее смысл? Они хотят забить, но не в ворота, а в кольца, верно?

– Эм… – бог растерялся. Он удивленно уставился на Джеймса. – Да, ты прав.

– А вы говорили, что я не смогу понять и ту игру, а я понял даже эту, похожую на футбол, – загордился собой Джеймс.

– А все потому, что ты Избранный. Но даже ты не должен сравнивать какой-то там футбол с великим баскетболом! В баскетболе у всех игроков задействованы и руки, и ноги, а в футболе одни только ноги… у всех, кроме вратарей, которые стоят на месте. Слишком простая игра, этот ваш футбол, – решил бог, недовольно ускоряя темп.

А Джеймс нашел новую диковинку – какой-то бог наколдовал огромную разноцветную картину, зависшую в воздухе, которая постоянно менялась, как и на волшебных зеркалах. Но тут произошло еще большее чудо.

На весь зал стали слышны голоса певцов и игра музыкантов, но хоть Джеймс вертел головой как сова, он не увидел ни одну девушку, открывающую рот в такт музыки, и ни одного парня, играющего на музыкальном инструменте. У Джеймса появилось две догадки, и первая такова: эти боги невидимы. Но зачем им скрывать себя? Возможно, это могут понять только высшие, но ведь у Джеймса была и вторая теория.

Вероятно, когда-то давно здесь стояли живые музыканты и певцы, играющие на инструментах, схожих с арфой, лютней и дудкой, а также многих других, которые сейчас есть только у богов. Но все они умерли, и теперь их невидимые души вновь начали выступать для еще живых богов, а Джеймс застал это выступление. И все потому, что он Избранный.

– А почему я Избранный, ваше могущество?

– Придет время, и ты все узнаешь, – не сразу ответил Мерктрис. – А пока нам надо подняться наверх.

– По винтовой лестнице?

– По прямому лифту.

Зал остался позади, а стальные двери начали уползать в недра пирамиды – одна вправо, другая влево, а после Мерктрис нажал на выступ внутри помещения, которое скрывали двери. Джемс подумал, что это маленькая пустая кладовая, но ошибался. Двери вернулись на прежнее место, и Джеймс почувствовал, как начинает подниматься вверх, и удивился этому чуду. Наверно, где-то эльфы тянут веревки вниз, чтобы бог и человек поднимались вверх. А может быть это магия, которая сейчас вознесет их к небесам на своих невидимых крыльях?

Лифт остановился. Двери открыли путь вперед.

Они оказались в коридоре. Там на полу лежал небольшой бог в потрепанной одежде, а над ним возвышались два куда больших собрата. Мерктрис увидел это и разозлился, но быстро изобразил каменное лицо, увидев излишний интерес ко всему происходящему у Джеймса. Мерктрис поднял кольцо к себе, нажал на кнопку и с улыбкой сказал:

– Блять, вы проклятые уроды, какого черта вы деретесь сейчас? Вас же предупреждали, что сегодня к нам придет человек и все должно быть идеально, словно мы высшие существа, а не идиоты, которые не могут унять конфликт без драки. Не знаю, зачем королева захотела, чтобы к нам пришел этот, но если он заподозрит, что мы такие же обычные, как и они, то у нас будет большая задница, к которой ближе всех будете именно вы! Исправляйте ситуацию, придурки.

Джеймс не понял ни слова.

Два рослых бога дружно подняли коротышку и, натянуто улыбаясь, что-то пробормотали. Они, держа за руки низкорослого, исчезли в лифте, из которого только что вышел Джеймс с Мерктрисом.

– Здесь человек, но скоро он уйдет. Тогда-то мы сделаем все, чтобы научить тебя уму-разуму, – сказал один рослый дилиец в лифте. Коротышка обиженно, пугливо и в то же время злобно посмотрел на своих врагов. Но ничего этого не видели идущие по коридору Мерктрис и…

– Джеймс, тут мокрый пол. Даже боги иногда падают, так что будь аккуратней, – улыбнулся Мерктрис.

– Но те двое стояли спиной к нам. Они хотели идти вперед, а потом встретили нас и передумали. И ваше кольцо не перевело мне ни слова, пока вы говорили с ним. Что случилось? – поинтересовался Джеймс.

– Нет, они шли к лифту, их друг поскользнулся, кстати, он был к нам лицом, а другие боги развернулись спиной, чтобы помочь другу подняться. А что на счет колец, то… такое случается, – потея, признался Мерктрис. Он все также улыбался, но в его глазах, как на миг показалось Джеймсу, появилось отчаяние и острое желание попрощаться с гостем.

– Я вам верю, Мерктрис. Вы же бог, а высшие не врут людям, любящих своих покровителей, – искренне улыбнулся Джеймс. Он научился это делать, ведь граф их города довольно часто устраивал пиры, на которых рыцари соревновались в лицемерии почти как на копьях во время турниров.