Владислав Киселев - Пять близнецов

– Рана была слишком ужасной.

– Ясно. Бедняга Боб… – помрачнел Джеймс.

– А вот Аскел погиб из-за оспы, сир.

– О, ужас! Но ведь есть лекарства богов? Когда они утратили свою целебную силу?

– Тогда же, когда и высокую цену, сир, – никогда.

– Да уж… Аскел, хоть он мне и не нравился, но та болезнь слишком мерзкая. Мда… Почему боги так хорошо помогают именно мне? Есть ведь много хороших людей… Хотя этому стоит радоваться, – с улыбкой подумал Джеймс, впихивая в себя ложку.

Наевшись, Джеймс справил нужду и понял, что дома его больше ничто не держит. Пора переодеваться.

Вместо башмачков теперь кольчужные шоссы и сапоги, а ночную рубашку заменили подкольчужная одежда, сама кольчуга и сюрко – белое, со звездой в центре, заточенной в треугольник.

Джеймс вышел на улицу.

Ему нравилось, что вне дома прохладно – это бодрило. Но еще больше радовала темнота. Кругом все спят, только в городе лают собаки и в лесу летают совы, но так везде тишь. Радует, что никакой бедняк не поклянчит монету, никакая жирная размазанная шлюха не предложит свои «прелести», которые больше хочется назвать «ужастями», и никакой лицемер, будь тот крестьянином или кем покруче, не улыбнется тебе и не поздоровается, подумав: «А этот сукин сын жил бы хуже меня, если бы ему не помогали боги. Вот чем я хуже этого говнюка?». Но главное: ты проснулся, а другие нет. У тебя есть преимущество над всеми. Твой день будет длиться дольше всех. Ты получишь эмоций больше, чем кто-либо, если еще и ляжешь спать одновременно с остальными. Конечно, многие слуги уже проснулись, стараясь угодить своим хозяевам, но ведь Джеймс не слуга, а начальник стражи крупного города! Божьего Города! Это первый город, в который попали новые, истинные боги. Они, незваные, прилетели сюда много лет назад, но сегодня человек сам придет к ним.

Точнее, прискачет.

Гнедая кобылка, сильная и красивая, поскакала вперед. Роскошная грива и длинный хвост развивались на ветру, точно флюгеры на высоких башнях города. И у такой изящной лошади кличка была самая простая – Скакун.

Тара-дам, тара-дам, тара-дам, тара-дам, тара-дам! Копыта звонко стучали по каменной дороге, будя бедняков и поднимая пыль вверх, навстречу еще не пробудившимся небесам.

– Клевер, Дерек, открывайте ворота! – издалека крикнул Джеймс.

Стражники поприветствовали начальника с печальными, хоть и не чересчур, лицами сообщая о гибели двух товарищей.

– Я это знаю, знаю… но не так важно, сколько умерло вчера – гораздо важней, сколько умрет сегодня. И я надеюсь, нисколько, – молвил Джеймс, когда перед ним расступались ворота, открывая целый мир, в котором боги живут рядом с простыми смертными.

– Да, сир, но ведь сегодня полнолуние, – заговорил рослый, но очень молодой Клевер.

– Монстры… они опять прилетят за нами, – помрачнел Дерек-силач.

– И снова мы дадим им отпор! – улыбнулся Джеймс, поднимая меч вверх. Он был не так уверен в своих словах. Ночью лучники не видят тварей темного цвета, поэтому их не берут с собой в эти битвы. Но не говорить же: «Прилетят, сожрут нескольких и улетят!» или «Зато вы погибнете смертью храбрых, а не от оспы, как Аскел, который после кончины выглядел хуже всякого монстра!». Тем более что все заканчивалось хорошо, если ни один из воинов не принимался паниковать, после чего другие тоже начинали нервничать и мешать друг другу…

Скакун беззаботно несся вперед, а Джеймс боялся, что опоздает, если будет слишком долго искать вход в обитель богов. Парниша, передавший весточку от высших, сказал, что те зажгут огни у входа, но пока в кромешной тьме Джеймс не мог разглядеть ни одного лучика надежды. Он понимал – какое-то время предстоит ехать, но надеялся, что свет появится раньше. Джеймс так и не увидел ярко горящего красного пламени.

Зато он увидел синий огонь. Тот длинной и широкой полосой тянулся вверх, расширяясь и уничтожая однообразную темноту. Огонь был похож на ту линию, что оставляет позади летящая стрела. И на грозу в дождливый вечер. И на счастье, которое долго ждешь, оно не появляется, а потом в один миг, когда уже надежды умерли, все-таки случается.

Скакун приблизился к источнику света. Джеймс боялся, что температура одолеет его: раз свет такой мощный, значит и то, откуда он исходит, должно быть страшно горячим… или холодным, раз цвет синий, почти как у льдины. Но рядом с волшебным предметом, напоминающим огромную кружку с несколькими выпуклыми гладкими выступами, ничего не было – ни жара, ни холода.