Катори Ками - Что рассказать вам об Иваре Маккое?

Горячий, крепкий, да еще и с сахаром, он согрел желудок и заставил проснуться мозг. Я с жадностью осушил свою чашку, поблагодарил Джереми и выудил из-под ударной установки сумку с нашими вещами.

– Вот, – Джереми скинул Ивару на планшет письмо. – Я записал пару адресов, где можно поспрашивать про временное жилье и где не ломят цены, но, сами понимаете, клоповники это еще те.

Мы искренне его поблагодарили, распрощались со всеми и вышли под палящее солнце. Не знаю, как в настоящем Техасе, но на нашем оно жарило будь здоров – был бы там обычный кремниевый песок, давно бы расплавился в стекло. Ну, или нет… Я вообще-то не знаю, при какой температуре он плавится, но пекло было адское. Постепенно, конечно, привыкаешь к нему, но когда меня сюда только привезли, без специальной химии по всем открытым участкам тела за порог было не выйти.

– Итак? – спросил я. – Завтрак?

– Завтрак, – кивнул Ивар и решительно направился в сторону так хорошо нам знакомого рынка.

Пара бесплатных яблок от приятельницы-торговки, да булка напополам – таким был наш завтрак в тот день. И, если честно, еще много недель после. На ходу подкрепившись, мы прочитали скупые записи Джереми и растерялись. Прекрасно ориентируясь в окрестностях рынка, мы понятия не имели, что находится за ними.

Так бы и стояли мы, пялясь на экран планшета, если б Ивар не догадался скачать карту – за целый стакан. Адреса и вправду оказались на дальней окраине города, а комнатенки – обшарпанными и тесными, но зато цены – смешными. Особенно в сравнении с ценами из объявлений в Сети.

– Стерилизатор сломан, из мебели – две кровати, стол и шкаф, инфовизора нет, – хозяин квартиры, полуголый мужик, в одних трусах назвавшийся Джефом, почесал волосатый живот и обвел рукой комнату. – И электричество отрубили. Берете? – спросил безразлично и вытащил из кармана наполовину пустой ингалятор.

Мы с Иваром переглянулись, и я осторожно кивнул. На первое время ведь сойдет. Да и к вечеру уже дело было, не на улице же спать.

До глубокой ночи мы делали из стерилизующего порошка пену в маленькой кастрюльке, мыли ею полы и мылись сами. А потом сидели вдвоем на кровати и молчали, ошеломленные. И сами не понимали, что чувствовали… то ли напуганные перед завтрашним днем, то ли довольные, что получилось сделать первый шаг.

Вы понимаете, что «первое время» затянулось ох как надолго. Помимо нас и хозяина в квартире жили еще люди, семья с тремя маленькими детьми и двое братьев, не говорящих на Межгалактическом ни слова, – смуглые, худые, с раскосыми глазами и жесткими черными волосами, они были неотличимы друг от друга. На крохотной кухне вечно было жарко от плиты, воняло гарью и чем-то кислым. По коридорам сновали дети, болтались туда-сюда многочисленные гости Джефа, орали, перекрикивая друг друга, сразу три инфовизора. Но мы умудрялись засыпать, едва головы касались подушек. Потому что единственная работа, какую нам удалось получить, – это разнорабочие на стройке. Земля и навоз сменились бетоном и глиной, вместо кепки и просторных комбинезонов были защитные костюмы из многослойных мембран и шлемы.

А вечерами Ивар снова доставал учебник и въедливо читал страницу за страницей. И снова уже через полчаса его побеждала усталость. Я силой отнимал у него книгу, толкал в плечо и укрывал простыней уже глубоко спящего.

Не о такой свободе мы мечтали, не того хотели от жизни. За полгода такого существования к заработанным концертами деньгам прибавилась пара десятков литров, не больше. Зато мы сами при этом уменьшились, лишенные сытных и бесплатных фермерских харчей.

И вот настал день, когда нам нужно было снова платить за квартиру. Ивар сидел с планшетом за чашкой пустого чая, в очередной раз тщетно просматривая объявления о работе. Хорошо помню, как он отложил его, задумчиво покрутил в руках чашку и тихо сказал:

– В армии вряд ли будет хуже, ведь так?

– Угу, – ответил я, разглядывая собственные ботинки с напрочь стершимися подошвами. – Ну, есть что стоящее? – кивнул на планшет.

Ивар отрицательно покачал головой. Глянул в свою чашку, отпил глоток. Я оставил в покое ботинок и достал из шкафчика банку с сахаром. Оставалось на самом дне, но я плюхнул в его чашку ложку с горкой: в отличие от меня, Ивар гораздо быстрее терял вес, и сейчас на его ремне пришлось проколоть несколько новых дырок, иначе штаны падали.

Ивар благодарно кивнул и уже куда решительнее сказал:

– Тогда, думаю, нам лучше действительно пойти в армию. По крайней мере, там нас чему-нибудь научат.