Андрей Демидов - Золотая лоция викингов

В проёме надвратной башни из туманного пространства появились острия копий со змеиными языками-флажками, затем яйцеобразные железные шапки, утыканные по ободу клыками хищников, потом заросшие бородами лица. На бурундеях, под плащами, были кожаные панцири поверх свит, как у степняков, усиленные железными бляхами. Лошади были не большими, но откормленными и резвыми. В руках знаменосца трепетал красный стяг на поперечной перекладине с изображением трёхглазого оскаленного солнца с лучами-змеями.

– Смотри, князь, на них железа мало, больше кожа! – сказал Стовову дружинник с рябым лицом, – а мы в кольчугах сгибаемся от тяжести, и у всех кони, а у нас лодки!

– Ты чего тут, Полукорм, тебе велено идти к лодям на реке и гнать народ работать, да следить, как конопатят щели! – не оборачиваясь, сказал хрипло князь, – живо туда, а то, вместо похода, будем где-нибудь на море починкой заниматься. Если что не так делают, ты этих стреблян плетью бей!

Полукорм поспешно кинулся к воротам. Он свернул вправо к реке в тот момент, когда копыта бурундейских коней уже загрохотали по бревенчатому настилу моста через ров. Один из дружинников повернулись к князю:

– Их ведёт не Кудин, и их меньше, чем ждали, а коней-то у них сколько, вот сокровище…

– Иди в лес и налови диких кобыл, я от своего доброго коня тебе семя дам, и, через пять лет будут и у тебя кони хорошие…

– Пять лет их кормить надо.

– У тебя детей восемь, найдёшь, кому их пасти!

Грохоча подковами, в Стовград въехала небольшая, но отборная бурундейская дружина. Всадники, увидев Стовова в окружении своих людей, стали спешиваться. Низкорослые, но сильные кони с густыми гривами фыркали, трясли головами, пускали струи пара из трепещущих ноздрей, били копытами и кусали удила. Их недавняя вольная лошадиная жизнь в перелесках Оки и Волги, не давала им покоя. Один из бурундеев, седой как лунь, с серебряной бляхой в виде солнца на груди, в красивом бобровом кожухе мехом вверх, подошёл к князю по чавкающей грязи, не обращая внимания на дощатый мосток, и снял железную шапку с пуховым подбоем.

– Я Мечек, вирник и воевода князя Резана Пешуса, властелина всех земель мокоши и муромы, голяди и эрзи до самой южной хазарской степи. Я привёл воинов, как просил твой посланец Рагдай для похода на запад, и дары князю Стовову Багрянородцу и стреблянским старейшинам, – сказал старший бурундеин.

– Сильны бурундеи врать, – проворчал за спиной князя кто-то, – аж до хазар себя князьями назначили…

Двое молодых бурундеев проворно соскочили с коней, стянули с них сумы и поставили их на мостки.

Стовов медленно сошёл с крыльца и произнёс:

– Приветствую тебя, Мечек, вечером устроим пиршество, коням твоим лучшего зерна дадим.

– Мы шли по льду всю ночь, чтобы успеть к обговорённому дню.

– Хвала князю Эрезу Пешусу, исполняющему свои обещания!

– Хвала!

– Это что тут у вас будет? – спросил воевода, указывая на сложенный костёр и собирающихся вокруг него жителей.

– Тут колдунью нашли, что урожай портила и скотину морила у нас, – сказал один из дружинников князя.

– Интересно будет посмотреть, у нас сжигают с домом и всеми вещами, потому, что они тоже колдовскую силу имеют

– У нас тоже так, если волхвы об этом говорят. Но главная сила колдунов в волосах – у мужчин колдовская сила в бороде, а у женщин в косах. Если они сгорят, вещи уже не так страшны.

– Ну-ну…

Бурундеи развязали сумы и показали князю массивный кубок: из бронзы в виде бараньей голова на витой подставке, восточной хазарской работы, отрез ярко-красной шёлковой ткани. Дружинники Стовова одобрительно загудели, а сам князь с довольным видом похлопал в ладоши и сказал:

– У бурундеев всегда что-то интересное есть, не то, что тут: мех, мех, да мех…

– Так ведь мех бобра, куницы и белки – самое ценное!

Стовград тем временем заметно оживился. К костру собралось несколько сотен человек, стреблян, кривичей и мокоши, землепашцев, мастеровых и рабов. Женщины, старики, дети хотели присутствовать при сожжении колдуньи, принёсшей им много горя. Двое волхвов с видом гордых божеств в искрящихся меховых одеяниях, с высокими посохами, украшенными когтями и клыками диких священных животных, стали около костра и стали выкрикивать обвинения колдунье. Кроме гибели из-за дождя большей части прошлогоднего урожая, болезни коров и быков, смерти трёх рожениц с детьми, её приписали разбойные нападения дедичей на купцов, из-за чего в этом году часть обозов с солью биармов и пушниной, шла на Волгу через реку Сить и булгар, а не через Москву.