СветЛана Павлова - Ловушка судеб

И вот стоит это чудо лохматое, кору с дерева дерёт, а как отца с дочерью увидал, в два прыжка оказался около них. Принюхивается, на задние лапы поднялся. Диса и Йозеф остановились и затаились.

– Беги, – шепнул музыкант девушке. – У меня нож есть. Как-нибудь справлюсь.

– Нет, – ответила Диса и положила скрипку на плечо. – Стой и молчи.

Начала она играть колыбельную, ту, что хозяйка своим дочкам частенько в детстве напевала. Музыкант удивился столь необычному решению, стоит, и потихоньку старается нож из-за пояса достать. Если что, к сражению он готов.

– Уходи, – еле слышно шептала Диса, смотря медведю прямо в глаза, и не переставая играть. – Уходи в чащу. Там твой дом.

Медведь опустился на лапы и зевнул.

У Йозефа глаза закрываться стали, того гляди упадёт в сугроб и уснёт. Он встрепенулся и протёр глаза. Смотрит, а медведь ковыляет от них прочь, и даже не оборачивается. Вскоре лохматый скрылся за деревьями и поваленным валежником.

– Как ты это сделала? – не мог понять музыкант.

– Сама не знаю, – удивилась девушка. – Я разговаривала с ним, с помощью музыки. Как ты учил.

– Ты меня чуть не усыпила, – Йозеф не мог понять такого. – Всё, до весны в лес не ногой. Идём.

– Но папа, а как же занятия? – испугалась девушка.

– Я сказал, нет. Идём, – грозно заявил он.

Диса покорно и разочарованно вздохнула. Она не мыслила и дня без скрипки. В дождливые и сурово-зябкие зимние дни она места себе не находила. А в таверне отец запрещал ей играть. Говорил: «Ещё не время», и придумывал разные отговорки, вроде её неправильной постановке пальцев, и техники игры.

Но дело было вовсе не в этом и даже не в музыке. Как только девушка оказывалась в лесу, или в саду и огороде, то даже цветы оборачивали к ней свои головки, сорняки долго не росли, а плоды быстрей созревали. Животные и птицы словно понимали каждое её слово. Дворовой пёс перестал гоняться за котом и поймал две лисы, которые чуть не залезли в курятник. Такие необычные способности могли быть только у фей и эльфов. Но Йозеф давно не верил во всякие легенды и всё же придерживался старых общепринятых правил, вроде тех, что стоит поклониться, когда в лес входишь, и попросить разрешения, а когда из лесу уходишь, не забыть поблагодарить за дар, взятый у духов леса, будь то ягоды, или дрова. Но таких чудес, что творила Диса, он никогда не видел. Он боялся даже представить, что случится, если она на людях играть будет. Но этого не избежать и рано или поздно, это произойдёт.

Йозеф неназойливо стал расспрашивать Кима и Марту откуда девочки появилась. А они лишь плечами пожали – пришла откуда-то и всё тут.

Свои наблюдения музыкант держал в тайне, а то, чего доброго на смех пустят, или он сам беду на девушку наведёт. Он тоже много тайн и секретов знал, рассказанных ещё его отцом. Много чего в мире происходит из того, что мы объяснить не в силах. А из-за недобрых слухов страдают хорошие люди. Его и самого считали чуть ли не колдуном, говорили что играть его научили демоны. Вот и молчал он, лишнего никогда не болтал.

Диса почти треть зимы не брала в руки скрипку. Она с жалостью и сожалением наблюдала, как отец по вечерам гостям играл. Девушка прядением занялась и вышивкой. Так и коротала она зябкие зимние дни, которые никак не хотели отпускать землю. В этом году весна оказалась поздняя.

Радость начала весны была омрачена болезнью Йозефа. Простудился он. Травы да припарки плохо помогали. Ослаб музыкант. За каких-то несколько дней постарел и поседел совсем. Ноги еле держали, руки тряслись, едва ложку мог удержать, не говоря уж про скрипку.

А весна была уже в самом разгаре. Играть по вечерам стало некому. В таверне стало тихо и неуютно. Посетителей поубавились, а хозяева втайне сетовали, но ничего поделать не могли. Привели они музыканту лекаря, но запоздалое лечение шло очень медленно.

Утром, едва открыв глаза, Йозеф услышал музыку. Нет, не почудилось и не приснилось. Он глянул на стол – инструмента нет.

Он встал с постели, вдохнул полной грудью, и улыбнулся. По всему телу прошла удивительная бодрость. В руках и ногах появилась сила, кашля нет, и дышится легко.

А звуки скрипки так и льются. Отдаёт радостью, мужеством и упорством. Словно это не музыка, а речи командира своим бойцам. Такой мелодии он давно не слышал, с того времени, когда его отец играл. И всё же в его душу вкрался страх. Что он увидит, когда окажется в зале?..

Он не спеша спустился с лестницы. А в зале – не протолкнёшься.