Юлия Зубарева - Наследники

– Оказалось все по-другому. Нет. Сначала все именно так и было. Двести бойцов Буодикки перебили римский гарнизон в Камулодуне. Вернули казну. Из римлян никто не ушел живым. И тут рядом с королевой появились друиды. Они уговорили ее идти на Лондиний. Главный римский город. Монетный двор, опять же. Тоже, вроде, все понятно. В Лондинии Буодикка начала приносить человеческие жертвы. И я клянусь, я видел Падших! Правда, и они нас видели. Близко не подходили. Напрямую так и не вмешались. Люди королевы вешали, резали, сажали на кол, топили в реках. И не только римлян. Не только мужчин. Дети, старики, женщины – все. Крови – море. Лондиний сожгли в пепел. А потом еще были Веруламий и Каллева. Буодикка уничтожала все на своем пути: валлийцев, триновантов – всех. Друиды мстили и мстили жестоко. Мы ушли после Лондиния.

– Он отослал меня из лагеря под каким-то предлогом, а сам остался прикрывать. Я отъехала и почувствовала, что его убили.

– Ага. Стрела. Из омелы. Вот так и знал, что повторю судьбу Бальдра, чтоб ему икалось!

– И как? – у Симона от любопытства аж глаза заблестели.

– Да как обычно. Вышел – ни стрелы, ни раны. А моих преследователей медведи порвали, – Тиль ехидно посмотрел на Эритею.

– Я, что? Должна была на это все спокойно смотреть?! И еще и оставить безнаказанным?!

– Да молодец, молодец. Я же сразу сказал. Эко вот же придумала! Медведи! В общем, пока Буодикка громила Веруламий и Каллеву, в Британии высадилось четыре легиона.

– Хо! – Корд понимающе покивал.

– Оставалось заставить королеву принять открытый бой. В лесных лощинах легионы не очень. Хороши. И уж собрать под решающий удар всех смутьянов.

– Собрали? – Корд слушал очень внимательно.

– Тысяч двести. Хотя, кто их там считал?

– И четыре легиона. В десять раз меньше, – лицо Корда застыло.

– Ну, еще союзники были. Где-то такое же количество. Но легионы же не числом воюют! От первого броска их дротиков не увернулся никто. А легионеры успели сделать по два каждый. И потом пошли клиньями. Разгром полнейший. Буодикка попала в плен. Ей предстояла казнь. На кресте. В эргастуле я ее и нашел. Рыжая, гордая. Она просила легкой смерти. Да я ничего другого и не приготовил. Рядом с телом бросил несколько ягод черного болиголова. Ужас, конечно, был ужасный. Зато легенда красивая получилась. О королеве-жрице, которая сама на колеснице вела армию в бой. А то что проиграла, так не тягаться женщине с четырьмя легионами.

– Глядишь, ей еще и памятник поставят, – Виргилия зевнула. – А что? Буодикка – королева иценов. Интересно, ее имя что-то означает?

– Победа. На латыни – Виктория, – Эритея одним глотком допила вино, поставила кубок.

– Красиво. Только вот увидите, друзья, в летописях все не так напишут. И восстание-то начнется, как только друидов с острова погонят. И об ужасах особо никто вспомнить не удосужится.

– Да ладно. Существуют документы, – начал было Симон.

– Корд, сколько лет назад был убит Брут?

– Э-э-э, – Корд считал. – Сто двенадцать лет назад.

– О! Я же говорила! – Эритея повернулась к Тилю. – А ты: «Быть того не может!». Видишь, я оказалась права!

– Вы о чем?

– Согласно летописи Лондиния, его тридцать лет назад основал и построил этот самый Брут!

– Быть того не может! – Корд ушам своим не верил.

– Теоретически, ошибки возможны. Например, при переписке, – Симон не мог не высказаться.

– Риму, кстати, сейчас вообще не до Британии, – Виргилия хохотнула. – Они очень заняты строительством грандиозной арены для гладиаторских боев. Ее уже называют Колизеем. А что будет, когда ее достроят? Корд, смирись с тем, что историки пишут то, за что им платят.

– А мы?

– А мы будем жить. Мне показалось, или у нас это начинает получаться?

Через девятнадцать веков королева Виктория установит памятник королеве Буодикке. Никого не смутит тот факт, что властительница крупнейшей в истории империи увековечивает память той, кто сражался с другой могущественной империей. В Символе Веры звучат всего три имени: Иисус, Мария и Понтий Пилат. Книги Иосифа Флавия на протяжении тысячелетий будут самыми цитируемыми историческими трудами. Стена Плача навсегда останется для еврейского народа почитаемой святыней.

Рим переживет все, даже собственную гибель. И тем докажет право называться Вечным городом.

– Княжна Тамира, будь гостьей в моем доме и не знай в нем бедствий, – вождь гуннов Мундзук принимал в своем становище послов народа аланов. Почти сорок лет назад армия гуннов разгромила в битве на берегах Черного моря этот народ. С тех пор аланы стали союзниками гуннов в войнах, а правители традиционно обменивались знатными заложниками. То, что вождь аланов прислал в качестве заложницы свою старшую дочь, говорило о большом доверии и уважении.