Вячеслав Митяшов - Исполнение желаний. Воля свыше. Часть вторая

Несмотря на дурные предчувствия, Анне и её спутницам отвели под жильё целый пристрой около левого крыла дворца. Его начинали делать ещё при Александре для часто и в большом количестве приезжавших гостей. Теперь этот одноэтажный, состоявший из трёх больших апартаментов, флигель пустовал и как нельзя лучше подходил для пленниц – выйти из него можно было только через сам дворец, поэтому стражников в проходе вполне хватало. Заменили лишь окна. Теперь здесь стояли решётчатые витражи, в которых можно было открыть лишь небольшие створки. Анна сразу заметила это:

– Здесь же были обычные окна! – возмутилась она, войдя в свою комнату. – Неужели он заранее позаботился об этом?

– А Эдвард весьма предусмотрителен, – мрачно отозвалась Сантилия. – И это меня очень беспокоит. Очень хочется поскорее убраться отсюда. Например, в Сибию.

– Зачем? – Анна тяжело вздохнула. – Какая разница, где стареть.

– Это не похоже на тебя?! Что случилось?

– Давно уже случилось.

– Анна, я тоже потеряла Эйнара. И я хочу отомстить за его смерть. Там, в Сибии, нас ждут готовые к бою полки, они ждут только тебя. И никто другой не может возглавить их. Подумай – протянем немного и всё, эти люди потеряют в нас веру и откажутся от борьбы.

– Война?

– Да! Пусть будет война! Пусть льётся кровь! Пусть этот сонный народишко, которому всё равно, лишь бы кормили, проснётся и поймёт, что править Островом должен не сын трактирщика, а истинная королева. Неужели зря мы выстрадали на Фарнадском поле?! Неужели, это сделано для того, чтобы окончить жизнь безделушкой, бесполезной куклой в доме убийцы и выскочки?!

– Мама?! – стоявшая рядом Лита побледнела, отшатнулась, услышав эти слова.

– Лита! – Сантилия обернулась и взяла дочь за руку. – Будет война.

– Будет война, – прозвучал зловеще и тихо голос Анны.

Глаза её засверкали, щеки заалели от прилившей к ним крови, разгладились от морщин. Гнев словно омолодил её.

– Но пока нужно ждать, – продолжила она. – Усыпим внимание тюремщиков. Пусть Эдвард думает, что мы смирились со своей участью.

После долгой, выматывающей дороги ванна была весьма кстати. Тёплый мрамор, мыльная, наполненная ароматами трав, пена – всё это успокаивало и расслабляло. Эдвард лежал, лениво оглядывая сквозь прикрытые глаза освещённую множеством свечей, комнату. Беломраморная облицовка стен при их свете казалось пугающе-красной. Пляшущие язычки пламени отбрасывали на стены причудливые тени. То и дело он бросал свой взгляд направо или налево, где сидели две полуобнажённые девушки. Одна осторожно массировала ему левое плечо, другая – правое. Резкий стук в дверь прервал это блаженство.

– Кто там? – недовольно спросил Эдвард.

– Это я, Самит.

– Друг мой, разве я не говорил тебе, что когда я в ванной, нельзя беспокоить меня?

– Прибыл гонец из Мила, лошадь загнал насмерть. От бородатого Теурена.

– Ему снова мерещатся лафирские пираты?

– Нет, ради этого не стали бы губить лошадь. Кое-что поинтереснее.

Эдвард поморщился и знаком приказал девушкам спрятаться за ширмой.

– Заходи.

Дверь с шумом распахнулась, и в ванную комнату вошёл Самит со свитком в руках.

– Что там Борода пишет? – Эдвард нарочито-лениво зевнул и, открыв глаза, повернул голову к вошедшему.

– Они возвращались в Мил и при входе в Малонтийский пролив натолкнулись на лодку. Там было двое мужчин уже преклонного возраста, парень и девушка. Все при оружии. Теурен их арестовал, поместил на галеру. Но утром они бежали, причём смогли завладеть оружием и тяжело ранили двоих и легко одного.

Самит отдышался.

– Дальше что? – нетерпеливо спросил Эдвард.

– Дальше, они прыгнули к себе в шлюпку, но она перевернулась. Беглецы, вроде бы, утонули, но один из матросов уверяет, что издали видел, как от шлюпки плыли четверо по направлению к берегу.

– И что в этом особенного? – начал сердиться Эдвард. – Нарвались на рыбаков, а им просто не понравилось подобное обращение.

– Это не простые рыбаки. По крайней мере, двое мужчин. Молодые, парень с девкой, не сражались, кто знает, что это за птицы. А вот те двое великолепно владеют оружием. А теперь самое интересное. При Теурене есть десятник, который видел всё это с начала до конца. Он ветеран, участвовал ещё в войне с Лафирой и знал многих из окружения Александра. Так вот. По его словам, это были «Ушедшие» – Николай Сартаков и Иван Стрижевский.

– Ой! – Эдвард состроил кислую мину, словно съел лимон. – Эти варварские имена… Этому болвану просто показалось. «Ушедшие» не могут вернуться. Для этого нужен медальон, а он, как известно, рассыпался в прах. Десятник обознался. Но, всё-таки, пошли патруль, пусть поищут этих четверых, если они только выплыли.