Вячеслав Митяшов - Исполнение желаний. Воля свыше. Часть вторая

Женщины, чтобы не вызывать подозрений, не спеша, точно прогуливались, отошли к борту. Там по-прежнему тянулись унылые скалистые берега острова, о которые с шумом разбивались волны.

Сердце Анны бешено колотилось. Она едва сдерживала своё дыхание, стараясь успокоиться.

– Получилось, – проговорила королева, нервно теребя закреплённую рядом снасть.

– Успокойся, заметит ещё кто-нибудь, – сказала Сантилия, хотя сама с трудом справлялась с нервной дрожью.

Лишь Лита, почему-то, была спокойна. Она смотрела вдаль и загадочно улыбалась самой себе.

– Лита, очнись, – одернула её мать.

– Да? – отозвалась та.

Сантилия усмехнулась и, игриво дёрнув дочь за золотистый локон, свисавший у щеки, спросила:

– Уж не влюбилась ли ты?

Лита вздрогнула, покраснела и отвернулась, закрыв лицо ладонями.

– Не смущайся своих чувств, дочка. Этот человек предназначен тебе судьбой. Не удивительно, что ты сразу обратила на него внимание.

Лита лишь улыбнулась.

– Эй! Дамы! – раздался с балкона голос Эдварда. – Не желаете ли вы позавтракать в моей компании?

Сантилия и Лита, отвернувшись, застыли, словно изваяния. Лишь Анна, пересилив неприязнь, повернулась к нему лицом. Узурпатор нагло смотрел ей в глаза, да ещё и был одет против всякого приличия – чёрные потёртые штаны и расстёгнутая безрукавка, которую носят матросы в жару.

– Пожалуйте к нам, будем рады, – повторил Эдвард.

– Соизвольте наказать слугам, чтобы они приготовили завтрак в моей каюте, – резко ответила Анна и отвернулась.

– Как хотите, – буркнул обиженный Эдвард и удалился к себе.

Сантилия, в сердцах, стукнула кулачком по борту.

– Мерзавец, убийца. Он ещё смеет заигрывать с нами, – прошептала она едва слышно. – Убью его, подсыплю яда.

– Тихо, тихо, – поспешила успокоить её Анна. – В нашем положении нужно быть осторожнее.

Едва нож, глухо звякнув, упал на палубу в трёх пальцах от ноги, Танис сразу наступил на него. Небольшой клинок целиком скрылся под здоровенным армейским сапогом. Никто не заметил случившегося. Надсмотрщик был занят вразумлением гребцов, сидевших в передних рядах, соседи настолько отупели от тяжёлого труда, что уже не видели и не слышали ничего вокруг, кроме плётки. Даже напарник Таниса продолжал грести, ничего не замечая.

Рой мыслей немедленно закрутился в голове бывшего сотника. Возникло уже с десяток вариантов побега, но ещё его очень интересовало, кто же решил помочь ему, никому не известному за пределами Параи Танису. Он так и не смог разглядеть, кто был там, за решёткой. Как бы то ни было, не важно, кто помог ему. Важно лишь то, что он, не позднее следующего утра, попытается покинуть борт этого проклятого судна и сможет поквитаться за Салиста.

– А ну, работай! Сучий потрох! Хватит мечтать! – раздался над головой истошный крик, коротко свистнув, обожгла плечо плеть.

Танис мгновенно отогнал от себя мысли и, зло глянув на заросшую косматой бородой рожу надсмотрщика, налёг на весло.

Путешественники проснулись рано – предрассветные часы в сентябре не отличались теплом, утренний холодок не давал залёживаться. Да и шумевшее рядом море щедро бросало к скалам солёные брызги, отчего одежда стала неприятно влажной. Ёжась от холода, Стрижевский быстро развёл костер из оторванных от лодки досок, и путешественники уселись рядом с ним на камнях, подогревая себе завтрак.

Негромко шептали волны, кричали чайки, лёгкий ветерок нёс с собой запах соли и водорослей. Вокруг не было ни души, ни малейшего намёка на присутствие человека. Иван Сергеевич, меланхолично жуя хлеб с ветчиной, то и дело озирался по сторонам, стараясь понять, куда им двинуться дальше. Направо тянулась такая же унылая, каменистая береговая полоса, исчезающая в туманной дымке, налево она через пару сотен шагов превращалась в небольшой мыс, а что было за ним, известно одним богам.

Путешественники уже начинали собираться в путь, когда из-за мыса показался корабль. Большой, с огромными парусами и несколькими рядами дружно загребающих вёсел, он неспешно проплыл мимо. На палубе стояли какие-то люди и смотрели в их сторону.

– Что за корабль такой? – спросил Александр отца.

– Да кто его знает. Впрочем, большая посудина, не помню, чтобы раньше такие делали.

– Флаг не заметил, кстати? – спохватился Стрижевский.

– Красный, а в центре какая-то чёрная мазня – то ли птица, то ли что-то ещё.

– Не знаю такого. Ну да ладно, идти пора. Теперь хоть знаем, куда податься – наверняка корабль из порта шёл.