Михаил Азариянц - Антанта, Вера и Любовь

Очнувшись от приятных воспоминаний, я вновь обратился к Серому.

– Ну, вот, а теперь я тебе расскажу, где я был и что делал.

– Ну-ну, – навострила ушки Муська, – мы тебя внимательно слушаем.

– Ишь ты, мы тебя внимательно слушаем, смотри: греческая дипломатка нашлась, давай, мелочь отсюда, у нас тут мужские секреты.

– Подумаешь, ну и шепчитесь, а я отойду в сторону.

– Нет-нет, иди-ка ты к себе в комнатку, сестричка, так надежней будет.

Мы остались одни, и я стал рассказывать Серому, как Антанту в карты обыграл.

Серый от души смеялся, а потом сказал:

– Покажи деньги.

– Вот еще Фома неверующий, на смотри.

И я достал из карман десять зеленых бумажек по два американских доллара.

– Вот это да!!! – восхитился Серега. Будто я не 20 долларов показал, а две тысячи.

– Теперь буду каждый день ходить.

– А если проиграешь? – серьезно спросил Сергей.

– Нее не проиграю, – уверенно сказал я.

– Ну а если?

– Тьфу пристал, как банный лист. Накаркаешь.

– Я тебе не ворона.

– Ты только Муське и маме не говори, что я в карты играю. А я скажу, что у сухогруза трюмы разгружал и отдам ей деньги.

– Ну ты там пару долларов оставь, в кинематограф сходим и Муську с собой возьмем.

– Не возражаю, – согласился я.

У Сережки на девичьем фронте было все в порядке, а вот у меня нет.

– Сестры у него не было, а если бы и была, то вряд ли бы я в нее влюбился, – рассуждал я, – наверное у нее были бы такие же растопыренные уши как у него, у его брата и отца, вероятно эта фишка особенность их семьи. Хорошие они люди, ну вот уши, так уши и никуда от них не денешься, так что хорошо, что у них не родилась девочка, – подытожил я свои рассуждения. Правильно говорят: в карты не везет, значит в любви повезет, а вот Серый в карты вообще играть не умеет.

Прошло две недели после того, как мы случайно оказались свидетелями убийства. Газеты молчали, ни одна листовка не гласила ни о каких происшествиях. И мы решили после долгого перерыва проверить наши рыбацкие снасти.

– Там рыбы наверное целый вагон! – предвосхищая успех, говорил Серый, когда мы по утру решились посетить наше место.

– Рыбы конечно много, но она вся уже протухла, дней-то прошло немало.

– Да ну, брось, вода не больше трех градусов, что с ней будет, в сетке может и не выдержит какая, а вентерь – для нее благодать.

– Пожалуй, – не стал спорить я, ведь в рыбацких делах он был более осведомленным мальчиком.

Рыбы действительно было много, кое-какую мы бросили в костер, т. к. она уже уснула и ароматный запах жаренного наполнил утренний воздух. Захотелось есть. Мы разделали несколько ставридок, насадили их на очищенные от коры тонкие веточки и получился шашлык на вертеле.

– Ха, ха и никакого ресторана не надо, – восклицал мой дружок, уплетая жаренную рыбу.

– Всем хватит и еще останется, – резюмировал я, – раздадим соседям.

После невероятно вкусной рыбы мы собрали улов, уложили его в рюкзак, оделись и двинулись домой.

– Стой! – воскликнул я, – а сетки, вентери, кому оставили?

– Понятно, значит идти мне, ладно все сделаю и догоню, только сложу в пещеру инвентарь и догоню, – повторил обреченно Серый.

Я тихо пошел, а он протиснулся в щель, подтащил сетки, и стал укладывать. Он как всегда не ходил вглубь, а оставлял все у самого входа, но так, чтобы с берега не было видно. Проделав все как обычно, он, вдруг, почувствовал всем телом, шеей, лицом, головой, руками, что в пещере он не один. Мурашки пробежали от головы до пят, метнув его к отверстию. Он лихорадочно протискивался наружу, обрывая пуговицы на парусиновой ветровке, наконец выпав из пещеры, он истерично заорал: Жора!!! Услышав в его голосе страх и истерику, я резко повернулся, сбросил рюкзак и бросился к нему. Он лежал припав к земле и трясся. Несколько мгновений… и я уже стоял возле него, что, что случилось?

– Там, ттам, – заикался он, показывая рукой в пещеру, вскакивая и на ходу крича: там кто-то есть.

Он бежал сломя голову наутек.

– Стой же, стой, – крикнул я.

Добежав до сброшенного с плеч рюкзака, я остановился и удержав его рукой, спросил: толком скажи в чем дело? Он обернулся на пещеру, глубоко вдохнул и выдохнул воздух и сказал: Там кто-то есть!

– Кто?

– Откуда я знаю. Я сначала почувствовал, а когда кинулся к лазу, споткнулся о какой-то ботинок! – волновался он.

– Может тебе померещилось, ты же всегда говоришь, что там какие-то звуки.

– Да-нет это не звуки!

Ну видишь: никто нас не преследует, пойдем потихоньку глянем.