Виталий Гадиятов - Золотой дождь

Старатели переглянулись. Сейчас они увидели совсем другого Короткова.

– Богатырёв, наверное? – осторожно осведомился Белов.

– Богатырёв. А ты как догадался?

– Да что там догадываться? У вас всего три артели: «Курунг», «Суордах» и «Куйдусун». Ну а Богатырёв вроде выходец из вашей экспедиции. Значит, кто тебя может пригласить? Всё очень просто, проще некуда.

– Кстати, что это за мужик? – отставив рюмку, неожиданно спросил Вербицкий.

Виктор сидел, опустив глаза, и Вербицкий не заметил вспыхнувшего в них огня. К этому вопросу он был не готов. В то же время нужно было что-то ответить, и неожиданно для себя он стал рассказывать о Богатырёве.

– Артель Богатырёва – это отдельная история, которая заслуживает внимания правоохранительных органов, – начал он почти шёпотом, будто боясь, что его кто-то подслушает. – До перестройки Алексей был у нас секретарём парткома ну и, следовательно, был вхож во властные структуры. Я уже начинаю забывать их названия. Райкомы, райисполкомы и прочие комитеты… Так вот, пользуясь своими связями, Богатырёв в то сложное время ухватил себе лакомый кусок в виде техники, мастерских и других основных фондов.

– Что, так запросто всё себе забрал и все промолчали? – с ехидцей в голосе спросил Вербицкий.

– Конечно, нет. Я же говорю, ему помогли. Думаю, здесь не обошлось без начальника экспедиции, кстати тоже мгновенно разбогатевшего. Только, в отличие от Богатырёва, он не стал открывать здесь фирму, а продал свою долю через подставных лиц и в тёплых краях купил себе недвижимость. Васильев оказался не таким прозорливым, как Богатырёв. Зато тот вложил свои денежки в золотодобычу и, как видите, не прогадал: теперь он первый человек в районе – новый русский с толстым кошельком. Сейчас в его артели работают две бригады. А в нашем посёлке у него три магазина, автозаправка, столовая, пекарня и прочее добро, о котором я даже не знаю. Его теперь голыми руками не возьмёшь – там всё крепко повязано: администрация своя, менты прикормлены. Короче, без нагана не поймёшь, кто свой, а кто чужой.

– Ну что я могу сказать? – резко начал Вербицкий. Он раскраснелся, глаза загорелись. Можно было подумать, сейчас решается главный вопрос, ради которого он сюда приехал. – Молодец ваш Богатырёв! Я считаю, он поступил в духе нашего перестроечного времени: не он, так кто-нибудь другой прибрал бы всё к своим рукам: свято место пусто не бывает. Просто он острее других прочувствовал переломный момент в нашей истории и сумел правильно реализовать свои возможности. Такое дано не каждому. Вот поэтому сейчас одни оказались на улице, а другие процветают. Такова наша действительность, и с ней придётся считаться. Это свершившийся факт!

Он потянулся за рюмкой. Выпили, и разговор вернулся в прежнее русло.

– Я вам дам карту района Уйгура, это моя рабочая двухсотка, которая ещё со времен съёмки сохранилась, – закусывая, сказал Коротков. – На ней всё вынесено, даже лагерь зэков теперь показан. Рука всё не поднималась выбросить, и вот, как видите, получается, что уже дважды пригодилась.

– Интересно, очень интересно! – почёсывал бороду Вербицкий. – А кто же был первым? Явно кто-то свой.

– Да нет. В прошлом году один парнишка тут ко мне обратился. Вернее, молодой человек. Было это как раз накануне той заварухи с поисками преступников в тайге. Зашёл он ко мне от Синицына, говорит: «Ищу сталинский лагерь, где сидел мой дедушка». Ну, стал у меня справляться по этой площади. Мы же там работали с Иваном Васильевичем, поэтому я её хорошо знаю. Я ему отвечаю: «Нет там никаких лагерей и неоткуда им взяться». А он мне в ответ говорит: «Должен быть там лагерь». Понимаете, выглядит это даже смешно: молодой человек никогда там не был, а я своими ногами заходил всю площадь, и он мне говорит, что там должно быть. Тем не менее выдержки мне хватило – не выставил я его за дверь. Стал растолковывать, почему не может быть там лагеря. Основной аргумент, которым я руководствовался, – далеко, да и нечего им там было делать. А теперь вот, видите, оказалось, что там и правда был лагерь. Хотя площадь того планшета мы вроде заходили как следует…

Подперев голову руками, Вербицкий внимательно слушал.

– Ну, это же не иголка в стоге сена, а целый лагерь, возможно с бараками, – сказал он раздраженным голосом. – Как же его можно не заметить? Я такого не понимаю. Что, его зэки так спрятали?

Вербицкий, поняв, что взял не тот тон, на лице появилась простодушная улыбка.