Александр Барсков - Долг дружбы

Тот поднялся с земли и отдал честь. Первым заговорил Вебнер.

– Мистер Хикок, я только что рассказал подполковнику Кастеру, о том, что вы очень храбрый человек и прекрасный стрелок. Так же я сказал, что вам можно доверять и вас можно отправить на трудное, очень важное и опасное задание. Думаю я прав, относительно вас?

– Бесспорно. Я сделаю всё, что от меня потребуется.

– В таком, – сказал Вебнер, – я ручаюсь за этого человека, Кастер.

Тот кивнул и позвал человека, который сидел у палатки со скучающим видом.

– Это ваш напарник, мистер Кортрайт, – сказал Кастеру, обращаясь к подошедшему.

Кортрайт был человеком среднего роста, нормального телосложения, загорелый, чертами лица он чем-то напоминал Наполеона I. Одет он был не по военному; на нем была шляпа, надвинутая на лоб, короткое чёрное пальто, поношенные чёрные брюки.

– А может быть наоборот? – спросил Билл, глядя прямо в глаза Кастеру.

– Что наоборот? – непонимающе спросил тот.

– То, что это мистер Кортрайт дан мне в напарники, а не я ему?

Реакция на вопрос, заданный Биллом была у всех разная. Джорджа Кастера я ни до, ни после этого, не видел таким растерянным. Кортрайт, взглянул на Хикока, каким-то странным взглядом исподлобья, слегка нахмурив брови. Лицо Вебнера было как всегда непроницаемым, но я могу поклясться, что в тот момент на нём была еле уловимая улыбка. У Майка выражение лица было такое, что казалось ему страсть как хочется запустить в Билла чем-нибудь тяжелым.

– Чертов спорщик, – пробормотал он.

Сложившуюся тишину нарушил Вебнер, пытаясь разрядить обстановку.

– Мистер Кортрайт один из лучших разведчиков в стране, Билл, зря ты так.

Я ожидал, что Хикок сейчас еще что-нибудь скажет, но спас обстановку, прибежавший с докладом к Кастеру лейтенант.

– Сэр, – запыхавшимся голосом начал он, – левый флот просто кошмар, сил сдерживать атаки, больше нет.

Кастер ничего не ответил, глаза у него загорелись. Следующие слова были таковы:

– Седьмой кавалерийский полк, по лошадям, мы вступаем в бой, всем следовать за мной, цель – отбросить противника и занять левый фланг, – затем более тихим голосом добавил, обращаясь к Вебнеру, – полковник, объясните еще раз этим двоим о цели их вылазки.

Руки у меня дрожали. Я, не вполне осознавая то, что делаю я, подошел к своему коню. Полк мгновенно оседлал лошадей; кто-то быстрей, кто-то медленнее, все оказывались в седле и тут же направляли своих лошадей галопом, вслед за Кастером и остальными. Я посмотрел на Билла. Он разговаривал с Вебнером, рядом стоял Кортрайт. Хикок почувствовал на себе мой взгляд, обернулся и крикнул:

– Удачи, Аттер!

Я выдавил из себя улыбку, махнул ему рукой и вслед за всеми направил коня в самую гущу боя.

Хоть мне тогда было немного лет, но в силу сложившихся обстоятельств за свою жизнь мне довелось несколько раз видеть трупы, и при их виде я не проявлял признаков милосердия, однако в этот день все было по-иному.

Я как-то слышал, что некоторые люди при виде одного мертвого тела падали в обморок, не могли есть по несколько дней, испытывали необычайное чувство жалости, а когда они попадали на войну, то не обращали внимания на сотни трупов и не испытывали к ним ровно никаких чувств, ввиду их большой численности. Я рискну отнести эти слухи к красиво выдуманным байкам, однако когда я увидел, что все поле усеяно ранеными, умирающими и мертвыми, меня окатила сначала волна жалости ко всем этим людям, а затем ко мне пришло чувство тупой безразличности и равнодушия ко всему. Страх ушел, и я перестал ждать, что в меня вот-вот попадет пуля. Я снял с плеча винчестер, отпустил узду лошади и разрядил все патроны в ту сторону, где находились солдаты Конфедерации. Впрочем, не думаю, что я в кого-нибудь попал, однако мне очень повезло, что я не свалился с коня, ведь это было бы равносильно смерти. Так же мне повезло, что я оказался в конце строя, где было несколько безопаснее, чем в начале, хотя и не намного. В трех метрах от меня разорвался пушечный снаряд, подбросив всадника вместе с лошадью метра на два вверх. Меня обдало волной горячего воздуха. Какой-то конфедерат подскочил ко мне, собираясь стрелять, но я уложил его выстрелом из револьвера, прежде чем он сам нажал на курок.

Вскоре стало ясно, что преимущество склоняется в нашу сторону. Южане скоро стали отступать, неся большие потери, и стало заметно, что в их рядах началась суета и паника.

Задача кавалерии была выполнена, левый фланг был занят, и нам было приказано отступить. Наше место заняли пехотинцы, которым было велено удерживать позицию на левом фланге.