Эмилио Сальгари - На Дальнем Западе. Ловцы трепанга

Джон вместо ответа поднял винтовку и сделал выстрел, крича скваттерам:

— Цельтесь по головам! Индейцы появились на спинах коней!

Красное Облако пробормотал сквозь зубы какое–то ругательство, а затем, обернувшись к Миннегаге, устремил на нее вопрошающий взгляд.

— Кажется, это не наши! — прошептала индианка.

— Чейены! — ответил он ей шепотом же.

— Но, отец, ведь чейены наши союзники. Значит, если мы попадем к ним в руки, беда невелика!

— Да, если попадем живыми… Но пули, которые скоро здесь засвистят, не станут разбирать, кто союзник чейенов, а кто враг!

— А я не боюсь ничуть!

— Ну, значит, у нас нет другого выхода. Задержимся здесь, покуда останется проклятый янки. Когда он увидит, что дело проиграно, он бросит этих дураков и побежит наутек, а мы последуем за ним. Время еще есть.

Слова Красного Облака были заглушены ружейным залпом, раздавшимся со стороны фургонов. Выстрелы слились с боевым кличем чейенов.

КОПИ МОГАЛЛОНА

Дикое, но удивительно живописное зрелище представляли собой краснокожие, мчавшиеся в атаку на злополучный караван обитателей Кампы. Свыше двух сотен всадников нещадно гнали великолепных лошадей и оглашали воздух свирепыми криками. Они неслись, размахивая длинными копьями и щитами, украшенными скальпами. Земля дрожала под копытами коней, воздух был полон звуков, словно бушевала буря.

На расстоянии ружейного выстрела индейцы нырнули за шеи лошадей, пригнув головы.

Чейены ростом ниже сиу или Воронов, но отличаются великолепным сложением. Черты лиц их не имеют отталкивающего выражения. Лишь немногие уродуют свои физиономии татуировкой. Только яркий блеск гордых орлиных глаз выдавал возбуждение, охватившее воинов, с криком шедших в бой против бледнолицых, исконных врагов аборигенов Северной Америки. На лицах чейенов светилась непримиримая ненависть к истребителям индейцев.

Чейены шли в атаку, их длинные черные волосы развевались за плечами, словно конские гривы, а характерные повязки из тонкой кожи, расшитой бисером и убранной маленькими зеркальцами, издавали мелодичный слабый звон. Над головами воинов живописно колыхались орлиные перья.

Торс чейена–воина, идущего по тропе войны, всегда обнажен. У некоторых грудь расписана пестрыми красками, у других покрыта татуировкой. Воины, стремившиеся к каравану, держали в руках небольшие и легкие круглые щиты из кожи буйволов.

Из общей массы выделялось несколько вождей с уборами из длинных пестрых перьев, покрывавших голову ото лба и спускавшихся на спину,

По данному Джоном Мэксимом сигналу на индейцев посыпались пули: стреляли оба траппера, стреляли скваттеры, многие женщины и даже те из детей, что умели владеть оружием.

Как ни беспорядочны были выстрелы, но залп все же дал известные результаты. На таком близком расстоянии пули поражали если не всадников, то хоть коней. Лошади падали, увлекая за собой человека. Разогнавшиеся скакуны, испуганные треском ружейных выстрелов, шарахнулись в сторону, сбрасывая всадников, и ринулись в бегство.

Индейцы в беспорядке рассыпались во все стороны.

— Прекрасно! — кричал, ободряя защитников каравана, агент. — Хлещите, гоните лошадей! Может быть, нам еще удастся вывернуться! Индейцам не до нас!

Воспользовавшись замешательством индейцев, не ожидавших такого энергичного отпора, фургоны снова быстро покатились вперед. Но их движение не могло быть сколько–нибудь продолжительным: индейцы быстро опомнились и снова начали нападать на караван, осыпая фургоны выстрелами. Ясно было, что краснокожие торопятся покончить с караваном раньше, чем этого места достигнут уже близкие волны степного пожара и заставят самих индейцев искать спасения в бегстве в лесистую часть прерии.

Оглянувшись вокруг, Джон Мэксим обескураженно махнул рукой.

— Печальный день! — пробормотал он. — Пожалуй, для этих людей было б гораздо лучше не покидать своего поселка. Ясно, дело идет к концу. Еще немного, и начнется отвратительная бойня.

В самом деле, в исходе сражения уже не было никакого сомнения: индейцы окружили караван со всех сторон, подбираясь к самым фургонам, им оставалось только разъединить еще уцелевших и державшихся вместе защитников, чтобы потом покончить с ними порознь.

Скваттеры защищались с мужеством отчаяния. Они видели, что погибли, им оставалось как можно дороже продать свою жизнь, истребив побольше врагов, и они стреляли в индейцев в упор.

Вне всякого сомнения, выстрелы скваттеров наносили жестокий урон краснокожим. На каждого убитого скваттера приходилось по меньшей мере трое или пятеро убитых индейцев, но, в то время как ряды скваттеров быстро таяли, индейцев, казалось, их потери только сильнее возбуждали. Уже не одна лошадь мчалась по прерии, сбросив в густую траву своего убитого хозяина, но индейцы все кружились около каравана, наскакивая на фургоны, и дрались с скваттерами в рукопашном бою.