Эмилио Сальгари - На Дальнем Западе. Ловцы трепанга

— Патт! Почтарь из Сент–Луиса?! О, бедняга! Тарри–а–Ла когда–то поклялся, что убьет этого несчастного. Клянусь, Тарри–а–Ла, должно быть, теперь носит с собою скальп Патта!

— Кто это? Ты, значит, знаешь его? — спросил вполголоса Гарри.

Не отвечая агент круто обернулся и подозрительно посмотрел на присутствовавшего тут же лжегамбусино.

Индеец едва не был застигнут врасплох. Дело в том, что при виде уничтоженной почты Миннегагой словно овладел демон. Она ликовала. Глаза ее горели злым огнем, губы подергивались. Казалось, еще миг — и индианка начнет хохотать и хлопать в ладоши. Красное Облако напрасно бросал на нее предостерегающие взгляды.

— Что вы, гамбусино, думаете обо всем этом? — спросил индейский агент спутника.

— Чейены! — коротко ответил тот, избегая взгляда Мэкси–ма. — Это у них, хотя они и обзавелись уже огнестрельным оружием, еще сохранилась привычка брать в поход с собою луки и стрелы! И они, надо полагать, находятся где–то поблизости. Было бы благоразумнее не идти сейчас на Кампу, как вы предполагали, а несколько переждать здесь. Краснокожие остановятся где–нибудь, разведут костры, и мы сможем определить, где они находятся, и обойти их. Сюда они уже не возвратятся. За это можно почти поручиться.

— Да, пожалуй. Что им тут делать? Все, что можно было взять, они уже взяли!

— глухим, полным ярости голосом пробормотал агент Джон.

— Не могут ли индейцы напасть на Кампу? — спросил Гарри.

— Это зависит исключительно от того, какими силами они располагают! — ответил Джон. — Может быть, они уже осаждают Кампу. Во всяком случае, совет гамбусино резонен. Остановимся тут, постараемся выяснить обстоятельства. Это будет наиболее благоразумным.

По приказу Мэксима лошадей расседлали и уложили в густой траве, совершенно скрывавшей их от глаз, несколько в стороне от места катастрофы. Люди же принялись за осмотр окрестностей и изучение многочисленных следов.

Осмотрев разбитый, изуродованный фургон, обнаружили в нем лишь несколько мешков писем, но никакого следа припасов. Только в траве среди колес зоркий глаз агента обнаружил небольшой сухарь.

— Возьми, Гарри! — смеясь, крикнул агент трапперу. — У тебя волчий аппетит, ты всегда голоден. Поточи свои зубы об этот сухарь, только не обломай их, ибо он тверд, как камень.

Но раньше, чем Гарри взял сухарь, гамбусино протянул к нему свою мохнатую, жилистую руку.

— С нами девочка! — сказал он решительно. — Думаю, что мы, мужчины, могли бы уступить кусок хлеба ребенку. Гарри ответил:

— А, пусть подавится этот змееныш!

От отвернулся, и хлеб перешел в руки мнимого гамбусино, который передал его маленькой дикарке. Миннегага взяла сухарь, села в сторонке, не спуская блестящих глаз с трупов двух почтарей, и принялась грызть его своими белыми и острыми зубами.

Джордж и агент продолжали бродить вокруг места побоища, обследуя окрестности. Гамбусино следовал за ними. На его бронзовом лице ясно читалось выражение тревоги и беспокойства.

— Тарри–а–Ла где–нибудь поблизости. Ядовитая индейская змея, самая опасная из всех гадин прерий! — пробормотал агент, усаживаясь без церемоний на труп одной из убитых лошадей и принимаясь набивать трубку.

— Расскажи нам, Джон, что это за дьявол твой Тарри–а–Ла? — обратился к нему Гарри.

Агент молча закурил трубку, потом заговорил:

— Эх вы, трапперы! Удивляет это меня: ведь и вы немало лет шляетесь по прериям. Как же это вы никогда не встречались с почтарем Паттом?

— Так, значит, вышло! — несколько сконфуженно отозвался Джордж. — А ты был его приятелем?

— Да, я любил парня. Он много рассказывал мне разных историй. Помню одну из них.

Было дело так.

Раз Патт прибыл со своим фургоном на маленькую станцию, чтобы взять там свежих лошадей, отдохнуть и потом снова тронуться в путь.

Здесь он застал одного скваттера, ирландца родом, и его молоденькую дочь, перепуганную до полусмерти.

Ирландец, смелый и крепкий человек, завел в окрестностях станции собственную факторию, распахал часть прерии и выстроил дом. Как все скваттеры прерий, он вел дававшую. ему большие выгоды меновую торговлю с соседями индейцами.

Однажды к фактории ирландца явился целый отряд индейцев под предводительством Тарри–а–Ла. Кажется, это означает Летящая Стрела. Индейцы привезли целый ворох мехов для обмена на порох, пули и «огненную воду». Сделка была быстро заключена, к общему удовольствию, но, на несчастье, индеец увидел молодую дочь скваттера. Пять минут спустя полупьяный индеец потребовал, чтобы ирландец отдал ему девушку.