Марат Байпаков - Танаис. Путь домой

Война явила нам их лики. Хитростью хотели нас убивать. Первый раз при святилище Солнцу, когда бросили фланги открытыми, второй раз – вчера посреди дороги засаду сладили. И знаете что? Верующему Мать-Богиня раскроет хитрые замыслы врага. Подлость та невиданная раскрылась мне от перебежчиков – люда несогласного, скажем так… не до конца в чудовища обратившегося.

Чжоу их прикормило? Нет, Чжоу им не родня. В мирное время кляли последними словами Чжоу. Звали нас на войну с империей. А вот погляди, что вышло! Предали нас чудовища. Под конец войны удумали съесть нас. Перед сражением с засадой во сне явился мне ваш Верховный, дева Танаис. – Степняки подозрительно и недоверчиво посмотрели на говорившего. Этим именем не стоило потрясать… Но Хвар и не думал произносить священное имя напрасно. – Молча передо мной прошла и, уходя, щёлкнула пальцами. Перед лицом моим. Громко щёлкнула. Всё утро перед бранью гадал, что означал тот щелчок. Про себя порешил: хотело мне Божество сказать, дескать, не прозевай удачу, вождь . С тем и пошёл в атаку. – Подозрительность и недоверие в лицах степняков сменилось сочувствием и пониманием.

– Вырвали с превеликим бранным трудом победу из лап чудищ! Не упустили удачу! – Хвар помолчал. Достал кинжал из ножен. – Я так думаю, мужи…. Раз это не жуны. Раз это и не люди вовсе, то снять с них положенные трофеи не зазорно!

А вот на такое предложение степной и союзный люд отреагировал быстро. Ликование охватило воинство. Вождь разрешил сомнения, тяготившие бравых мужей. Крики пронеслись волной по длинной дороге. Кое-кто без промедлений покинул собрание и занялся трофеями.

– Что же касаемо тел чудовищ… Предлагаю развесить их на ветвях подношением заботливым духам леса. Лес добрый нас уберёг от беды. Спас от чудищ. Надобно и отблагодарить деревья. Духи лесные за нас, мужи! Сражались с нами на одной стороне духи леса!

Эти слова вызвали столь же шумное одобрение, как и предложение снять с чудищ трофеи.

– Что же касаемо наших ушедших к предкам героев, предлагаю упокоить под курганом на опушке. Как думаете, воители?

Правые руки поднялись к небу. Нети широко улыбался. Со стороны казалось, что вождь северных и сам намеревался высказать те же думы. Хвар вернулся к началу встречи:

– Вам достались головы чудищ. На своё усмотрение терзайте их. Знайте: одна голова сбежала. Надобно её отыскать. По лесу разбрелось тысяч десять восточных. День есть на обряды. А потом…

– К белоголовым побежали чудища, – добавил Нети. – Следопыты за ними идут из моих. Там, у Люка, их обрядим в белые кости.

Союзники восприняли слова вождей как приказ. Мужи заторопились прибраться на месте брани. Две армии, смешавшись и более не делясь на жунов и северных, взялись за мёртвых. Лес зашумел от людских голосов. В ход пошли верёвки, топоры, кинжалы.

Два вождя же, у повозки Таргетая, неспешно продолжили суд. Четверо голых пленных, умытых, обритых и обкуренных дымом, стояли на коленях перед победителями. Нети вынес мумию из повозки. Усадил в походное кресло. Представил Таргетаю пленных. Вождя, отказавшегося назвать имя, Нети нарёк Безголовым , чем вызвал смех у добрых союзников. Жрец Бел снял одеяла с мумии вождя, вынул кубышку с ртутью.

– Достойный Таргетай, благодарим тебя за помощь в брани. Благодарим за заступничество перед Богами… – склонив голову, почтительно говорил Нети нагой мумии. – Дозволь покрыть тебя «жидким серебром». Нужен ты нам, покровитель ты наш, вождь вождей имя твоё. Прими «жидкое серебро» как скромный дар. – Кубышка отправилась к пленникам. Никто из них, подавленных судьбой, не решился возражать. Поочерёдно трясущимися руками пленные – бывшие вожди наносят ртуть на мумию. Нети, Хвар и добрые, оставив Инанну и жреца надзором, удаляются для погребальных хлопот к опушке леса.

После похорон, поздний вечер того же дня

– Скажи мне, зачем ты начудила? – тихо задал вопрос Нети. Избегая смотреть на Инанну, он открывал полог повозки Таргетая. Вновь укутанный в одеяла, вождь вождей предстал перед двумя добрыми. Свет костров в ночи очертил фигуру, сидящую на скамье.

– Мой вождь, о чём ты? – Инанна гордо подняла голову. Нети повернул лицо к тысячному командиру.

– О сватовстве ко мне толкую, – шёпотом отвечал Нети. Девушка коснулась бронзового браслета и сдвинула его, словно намереваясь снять. Но Нети решительно перехватил руку. Сильно сжал и браслет, и пальцы Инанны. Дева подняла глаза.