Кирилл Турецкий - Континент Возможностей. Боец

– Миишааа… Михаииил… – прохрипел я. Язык еле ворочался в пересохшем рту.

– Михаииил, гад! Принеси попить. – Я был свято уверен, что брат со своим куда более богатым, чем у меня опытом в возлияниях, гораздо проще перенес алкогольную нагрузку на организм.

Рядом кто-то заворочался и что-то невнятно простонал. Я попытался открыть глаза, но ничего не вышло. А еще, было очень жарко, настолько, что я был мокрым как мышь. Видимо, сторож как следует раскочегарил печку.

Заботливый он наш…

Еще попытка и глаза, наконец, открылись. Я лежал на спине, а надо мной были какие-то старые бетонные перекрытия. В спину что-то неприятно упиралось. С трудом скосив глаза влево, я увидел, что лежу на кирпичных обломках в каком-то производственном помещении. В воздухе летала мелкая пылевая взвесь. Солнечный свет пробивался через дыры в старой кровле.

Что за черт? Сказать, что я удивился, значит, ничего не сказать. На турбазе и поблизости точно ничего подобного нет. И почему так жарко?

Голова взорвалась вспышкой боли, когда я умудрился повернуть ее вправо. В трех метрах от меня лежал брат и тупо смотрел в потолок.

– Миха, ты как? – спросил я, пересилив очередной рвотный позыв.

– Мы что, умерли? Отравились паленой водкой? – с трудом прохрипел Михаил. Ему явно было не намного лучше, чем мне.

– Не думаю. Поверни голову набок, а то блеванешь и захлебнешься. – Посоветовал я и сделал попытку встать.

Неизвестность начинала утомлять.

С четвертого раза удалось подняться на четвереньки. Сделав последнее усилие, я встал на ноги, опираясь на крупный бетонный обломок и огляделся. Глазам открылся тот же вид, что и из положения лежа. Только теперь удалось понять, что мы в помещении какого-то заброшенного завода. Будучи пацанами, мы любили шариться по таким постапокалиптическим местам, во множестве имеющимся вокруг нашего городка. Да и не только нашего. Развал Союза во многих местах не прошел даром, оставив после себя памятники былого величия.

Я посмотрел на брата, он пытался повторить мой подвиг. Доковыляв до него, протянул руку и помог ему подняться.

– Где мы? – Миша оглядывался по сторонам.

– Какой-то заброшенный завод, судя по всему, – я направился к виднеющемуся выходу, внимательно глядя под ноги. Не хватало еще напороться на кусок арматуры и загнуться от столбняка.

– Ты куда? – донеслось в спину.

– А ты собрался торчать тут вечно? – задал я резонный вопрос и, еле переставляя ноги, поплелся дальше. – Как себя чувствуешь?

– Получше, но во рту, как будто, кошки прогулялись. Жутко хочу пить. – Михаил двинулся за мной. – Это чья-то дурацкая шутка? – Видимо, брату пришла в голову аналогичная мысль.

– У тебя хотел спросить, я думал, это ты меня напоил.

– Да ну. Сам ничего не помню, – брат задумчиво поковырял в ухе и, рассмотрев содержимое, вытер палец о штаны. – Только фейерверк и все.

– Такая же фигня. – Я, наконец, добрался до выхода и выглянул наружу, прикрыв глаза от излишне резкого света.

От ворот вдаль уходила разбитая грунтовка. По ней к заводу пылил странного вида грузовичок.

– Это че за раритет? – спросил догнавший меня брат.

– Сейчас узнаем. – Я сплюнул тягучей слюной и оперся на стену.

Грузовик остановился рядом с нами и из-за руля выбрался крепкий дедок в рабочем комбинезоне и соломенной шляпе. Самое интересное, что за собой он вытащил из кабины потрепанную двустволку и, недолго думая, направил ее на нас.

– Эй, эй! – я выставил перед собой руки ладонями вперед и начал пятиться от сумасшедшего старика. Мало ли, вдруг он давал обет стрелять дуплетом в каждого, кто может похвастаться следами жестокого похмелья?

– Вы кто такие?! – спросил дед на языке Шекспира и Бэкхема, не опуская ружья.

Благо, родители не жалели сил, стараясь дать нам с братом достойное образование. И пусть, мы не всегда оправдывали их надежд, но приличным разговорным английским владели оба.

– Спокойно, сэр! Мы не причиним вам вреда, мы безоружны и понятия не имеем, где находимся. – Я остановился, но рук опускать не стал. Черт его знает, что ему взбредет в голову.

– Чужие, что ли? – старикан прищурился и сплюнул коричневую от табака слюну.

– Ничего мы не чужие. Русские мы! – Оскорбился брат.

Я пихнул его локтем в бок. Не хватало еще получить заряд картечи в живот от сумасшедшего деда. Вдруг он любит Голливуд и ненавидит русских?

– Провалились? Не помните, как оказались здесь? – Прищурился дед, все еще подозрительно поглядывая на нас.