Денис Шпак - Проект «Новый Берлин». Раскрывая правду. Часть I

– Популять?.. На Луне? – от удивления мои глаза едва не полезли на лоб.

– Посадка «Аполлона 11», – говорил военный, пропустив мимо ушей мою удивленную реплику, – можно полагать, была не первой. Вернее, первой удачной. Как и в Советском Союзе, полет Юрия Гагарина был не первым. Да и собственно, СССР, судя по всему, не был пионером в освоении орбитального пространства в двадцатом веке. Есть все основания полагать, что нацисты вывели человека в космос уже в сорок третьем. А в шестьдесят четвертом стартовал совместный советско-американский проект высадки астронавтов на Марс, который, увы, закончился по ряду исторических причин трагично. В целом. Если не вникать в детали. – Генерал-майор покачал головой. – Может помнишь шокирующее признание отставного морпеха в две тысячи четырнадцатом в интервью для британской газеты «Дэйли Мирор?». Правда, надо полагать, он сознательно указал неверную дату старта. Его тогда все приняли за сумасшедшего. А «Служба защиты Земли», между тем, давно существует и реализовала целый ряд космических проектов.

– Вы сказали Марс? – я не верил своим ушам.

Бишоф пристально уставился на меня. Прищёлкнув языком и немного помешкав с ответом, он констатировал:

– Мир, в котором живут люди на Земле, – мир ложных представлений и заведомо искажённых знаний. – Он слегка склонил голову набок: – А мне показалось, ты был готов.

Я, наверное, выглядел обескураженным. Но мой мозг, действительно, столкнувшись с предоставленными мне сведениями, с трудом принимал информацию, умещая её в рамки моих познаний и картины моего мира.

Я пожал плечами:

– Не просто вот так сразу принять услышанное и в одно мгновение уложить в уме. Вам, генерал-майор, должно быть, в своё время тоже было нелегко осознать ложность нашей истории.

– Да, ты прав, – немного задумавшись, согласился офицер.

Помолчав минуту, Бишоф развернулся в кресле и наклонился к одному из ящиков стола.

– И всё-таки Влад, давай на «ты». Договорились? – военный вытащил тонкую пластину полупрозрачного планшета.

– Договорились, – ответил я.

Включив сенсорную панель кнопок, Бишоф быстро нашел искомый документ.

– Знания, которые открылись тебе в древнеиндийской книге, купленной у сеньора Бессадеса в Южной Америке, помогли нам понять предназначение каменных артефактов двенадцатой зоны. Я читал в своё время твой отчет. Это, действительно, дверь между базами в Антарктиде и на Луне в кратере Шредингера. Другими словами, – телепорт. Вот каким образом гитлеровцы оказались на обратной стороне Луны. Хотя тебе, как историку, должно быть известным о военных разработках нацистов к концу войны, которые вполне позволяли им достигнуть Луны привычным нам путем. Так вот. Откуда взялся этот портал и почему именно там, выяснить, как ты знаешь, пока не удалось. Но кое-что мы нашли.

Штабист ткнул пальцем в планшет и, раскрыв какие-то фотографии, показал их мне.

– На что похоже?

Я взял в руки протянутый мне десятидюймовый Web-блокнот и взглянул на снимки. На первый взгляд – ничего необычного. Ожидал нечто более диковинное. С экрана компьютера на меня смотрел самый обыкновенный полупрозрачный, с металлическим отливом, двенадцатигранный аналог кубика Рубика, разместившийся, судя по всему, в условиях невесомости в центре какой-то комнаты.

– Похоже, додекаэдр? – немного растерявшись, предположил я.

– Именно.

Я поднял глаза на офицера, ожидая увидеть ироничную ухмылку или нечто похожее, но никакого намека на глум в глазах Бишофа я не увидел.

– Даю голову на отсечение, что понимаю твое недоумение, Влад, – поспешил заверить в серьезности представленных снимков генерал-майор. – Центр долго не мог разобраться что к чему, а главное – из какого материала сделаны эти многогранники…

– Стоп! Их несколько? – перебил я.

Взгляд Бишофа вдруг сделался каким-то особенно пронзительным:

– Тебе что-то о них известно?

На мгновение перед глазами поплыли круги и мелькнули незнакомые образы, однажды увиденные мной в состоянии забытьи, когда я впервые спустился в холодные лабиринты подземной антарктической базы. Также искромётно, как и появилось, наваждение рассеялось.

– Когда-то я видел такие, – неуверенно пробормотал я. – Привиделись в состоянии дежавю, или что это было, когда я впервые оказался рядом с двенадцатой зоной в «Новом Берлине».

Офицер пожирал меня оценивающим взглядом. Снова пожевав губами, он взял из моих рук планшет и продолжил: