Ноа Йорк - Старый мир. Возвращение домой

Вся бумажная процедура длилась не больше пяти минут. По окончании мужчина с краю вручил Эйлин заполненные документы и показал на кафедру, где её уже дожидался мек с протянутой рукой. Она передала ему все три листа, мек поставил на каждом из них печать после чего вернул. Эйлин уже хотела было присесть, однако мек вежливо попросил дожидаться за дверью.

– Следующий! – снова сказала женщина. – Имя фамилия, место и дата рождения, класс.

– Дейн Прайд, Сайли, Хиленд. Восемнадцатое мая двухтысячного года. Класс хилфер, – сказал Дейн и, уже не дожидаясь указаний, сам положил руку на подушечку.

Дальше всё происходило в точности, как с его сестрой: укол – заполнение – проверка – заполнение – проверка – заполнение – печать. Сразу за Дейном пошёл Ортус, и последним на стул сел Том.

На первый вопрос он ответил: «Томас Нобл. Мориал, Денфор. Тринадцатое ноября двухтысячного года, класс тренвер. После чего женщина взяла его за руку и уколола в палец. По реакции своих предшественников (в момент, когда их кололи, все трое даже не моргнули) Том был уверен, что это совершенно безболезненная процедура, но на самом же деле, тонкая игла вонзилась почти на десятую дюйма. Хотя Том был настолько поглощён происходящим, что, как и остальные, даже не поморщился.

– Как странно! – словно бы вслух подумала женщина, вертя металлический предмет в руках и поглядывая в окошко под разными углами.

– Что такое? – поинтересовался мек.

– Сама не пойму. Результаты странные.

– Может, игла засорилась? – предположил мужчина с другого края стола.

– Да, возможно, и так, – согласилась наследница и сунула руку в ящик стола.

Вытащила из него коробочку, из неё же достала новую иглу и самостоятельно произвела замену.

– Давай ещё разок попробуем, – сказала она, и Том сразу же положил на подушечку руку.

На этот раз игла вонзилась глубже.

– Да что же это…

– Омѝлла что там у тебя? – нетерпеливо спросил мужчина, сидящий в середине.

– Да говорю же, сама не пойму, в чём дело. Анализатор чушь показывает. Я иглу сменила, но всё равно не то.

– Может, он сломался? – поинтересовался наследник.

– Грам, у нас есть ещё анализаторы? – с шумом роясь в ящике, спросила Омилла.

– У нас точно нет, в хранилище полно из новой партии, доложить им? – предложил мек.

– Ой, нет. Они там вечно сонные ходят, это до обеда может растянуться, – уныло проговорила Омилла и заглянула в розовый листок.

Она вдруг резко подняла голову и уставилась на Тома.

– Значит, Нобл, говоришь? Постой-ка! Ну, конечно! Что ж ты сразу не сказал?

– Да вроде сказал, сразу… – замялся Том.

Сейчас ему показалось, что Омилла смотрит на него как-то странно. Она вдруг улыбнулась, подмигнула и заговорила вновь:

– В общем, так, бумаги без анализа получишь.

– Но… – разом возмутились наследники.

– Под мою ответственность! – громко заявила Омилла, так что мужчина с краю только и сделал, что моргнул пару раз и успокоился. – После получения наследства ты вместе со всеми будешь проходить повторную проверку, там и подтвердим написанное здесь.

Она передала документы соседу.

– Спасибо! Но скажите, вы, наверное, знаете моего дедушку? – полюбопытствовал Том.

Трое наследников переглянулись, и каждый отпустил короткий смешок.

– Можно и так сказать, – не переставая улыбаться, ответила Омилла. – Уверена, мы с тобой ещё не раз увидимся, Томас, вот твои документы. А теперь ступай, друзья наверняка заждались тебя.

Том ещё раз поблагодарил Омиллу за услугу и поспешил покинуть кабинет.

– Ты чего так долго? – тут же спросил Ортус.

– Да что-то там у них с анализатором не то, – деловито ответил Том.

– Но документы ты получил? – нетерпеливо спросила Эйлин.

Том приподнял руку с бумагами, и она довольно кивнула.

– Ладно, пошли отсюда. Наши на улице ждут, – бросил Дейн и, никого не дожидаясь, зашагал по коридору.

До самого лифта Том украдкой поглядывал на Ортуса. А всё потому, что с того момента, как Эйлин подошла к ним, оставив скамейку, в Ортусе что-то переменилось. Взгляд, жесты, тон его голоса… Он стал более робок, даже немного неуклюж. И теперь, когда они втроём (Дейн давно уже спустился) встали на платформу лифта, Том окончательно убедился в том, что Ортус к Эйлин неравнодушен. Он сам продемонстрировал это своим взглядом в её сторону – так может посмотреть только человек, симпатизирующий другому. Впрочем, была во взгляде Ортуса и доля горечи. За то время, пока они спускались, Том решил, что это от обречённости, ведь Ортус сам рассказал о правилах: «топси в морском отделе, остроглист на грядках».