Ноа Йорк - Старый мир. Возвращение домой

Вернулся храбрец к остальным выжившим, так и не найдя тех, кого искал. А вскоре странные вещи стали происходить с ним: когда его мучила жажда, в воздухе возникала влага; когда ему было холодно, вокруг вспыхивало согревающее пламя. Через некоторое время произошёл ещё один такой случай с девочкой, которая точно так же случайно поранила руку. Странности происходили и с ней. Тогда люди поняли, что если уронить на том поле каплю своей крови, то взамен земля наделит их необычайными способностями.

Все, кто были постарше, спустились вниз и обрели дар, а после решили покинуть родные земли. Они забрали с собой всех до единого и отправились настолько далеко, насколько это было возможно. Но один раз в год те, кому уже исполнилось или вот-вот исполнится шестнадцать лет, возвращались на поле боя, роняли каплю крови и, получив дар, возвращались обратно. Спустя несколько десятилетий то поле стали называть Красной землёй, потому что даже через много лет кровь так и не впиталась в почву. А дар, который они получали, – Наследством или Благодатью Элайта.

Придя в себя после такой непростой истории, Том спросил:

– Этот город, где он сейчас?

– Белый город? Нет, мой мальчик, на том месте, где, по рассказам, стоял город, сейчас нет ничего, кроме скалистых гор и тумана, который никогда не рассеивается. Много сил было брошено на его поиски, однако найти город или же следы его существования так и не удалось. Поговаривают, что и не было его вовсе.

Было не совсем ясно, хотел ли Артур сказать ещё что-то или же нет, потому что голос его пусть и стих, но в глазах одна за другой пробегали мысли.

– Когда я получу наследство?

– Да хоть завтра!

– Серьёзно?! – воскликнул Том, но уже в следующий миг понял, что это была шутка, потому что Артур громко рассмеялся.

– Ну нет. На Красную землю ты отправишься вместе с остальными своими сверстниками. Но не переживай, это случится совсем скоро.

Секунду-другую Том не отрывал от Артура обиженного взгляда, но затем широко зевнул и забрался на диван с ногами.

– Да ты, я гляжу, вот-вот на пол рухнешь. Иди, Том, ложись спать.

– Да со мной всё нормально! Давай ещё посидим – снова зевнув, сказал Том.

– Я-то ещё посижу, а ты всё же ложись спать, – несерьёзно сказал Артур.

Это, впрочем, было для него свойственно – вести себя несерьёзно в, казалось бы, серьёзных ситуациях. Не в таких, как эта, конечно, но ведь бывали случаи, когда Артур улыбался в момент, когда этого от него никто не ожидал. Или был грустным, когда вокруг все улыбались. Странным он был человеком, даже сейчас странным: почти минуту простоял на одном месте, не сводя взгляда с причудливых теней на стене, но затем всё же вернулся к своему прежнему занятию.

Сейчас Томас вдруг смотрел на Артура по-новому: он и прежде-то не мог причислить его к типичным старикам, ну уж нет! Артур всегда был энергичным, поджарым человеком. Никогда он не позволял себе слабостей, всегда уделял своей внешности пристальное внимание и в то же время был скромен в общении и прилежен в делах. Даже держа в руках гаечный ключ, Артур выглядел так, будто держит бокал в ожидании аудиенции с её величеством. В спорах он был мягок, но каждое слово его было чётко продумано, так что оппонентам приходилось несладко. А в общении с дамами обходителен ровно настолько, что каждая желала, чтобы он ушёл навсегда, но навечно остался в её памяти.

– Знаешь, – еле слышно начал Том, – ты, конечно, правильно сделал. Я имею в виду, что раньше ничего мне не говорил.

– Я рад, что ты это понимаешь, мой мальчик, – тепло отозвался Артур.

Он вновь отложил неподписанный документ, затем, приподняв над столом руку, сделал так, что верхний свет погас, так что теперь освещённым оставался только самый краешек письменного стола. Следующим же движением руки Артур наполнил всё пространство комнаты бесчисленными мерцающими пылинками. Они медленно поднимались кверху и там, под самым потолком, закручиваясь в спирали, складывались в некое подобие галактик. Время от времени некоторые «звёздочки» вдруг начинали падать, и, лишь коснувшись подставленной ладони Тома, вспыхивая, тут же гасли…

Всю ночь за окном хлестал дождь, но к утру даже в самом тенистом уголке Прайма было невыносимо жарко.

– Эй! Томас, просыпайся! – будил Ортус.

И будил он Тома, по меньшей мере, минуту, пока тот, наконец, не приоткрыл глаз.

– Я думал, ты ушёл, – спросонок промямлил Том.

– Да нет, что ты, я всю ночь на лестнице проторчал. Вот решил подняться, позавтракать, – пошутил Ортус, а затем добавил чуть не криком: – Утро уже! Вставай! И если не хочешь лишить себя наследства в этом году, то лучше тебе поторопиться, мы идём в ДУН!