Дмитрий Ключников - В кровавых объятиях Кали

– Очень интересно, и прям избыточно содержательно, – сорвался я, – и кто это они? И почему именно вам они все сказали? И вообще, если честно, то я ни хрена так и не понял.

– Ну… они! – закатив глаза под потолок, сказала Мери, – непонятно, что ли? Они! Верней она, по большей части. Я гляжу, Ренни тебе уже и колечко подогнал? Быстро он. Ну да ладно, теперь по поводу нее. В принципе, могли бы уже и сами давно догадаться, кто она. Вам же столько знаков от нее послано было. Пруд загнивший по приезду видали? Чего в нем росло? Правильно. Лотосы. У Ренни в магазине вазу древнюю наблюдали? Танцовщицы на ней что в руках держали? Лотосы. Что в вазе плавало, и что служанка к вашему приходу в нее напихала? Лотосы. Зря, что ли, она, рискуя здоровьем, их срезала? А теперь самое главное. Вы кольцо хорошо рассмотрели? И то, в чем оно лежало?

– Ну, как бы, да. Не новое. Царапины там, потертости всякие. А шкатулку так, только мельком, – промямлил я.

– Иди. Тащи шкатулку.

Через пару минут я приволок тяжеленную коробочку. Мери взяла ее в руки и с ехидством сунула мне под нос.

– Гляди. Чего на ней вырезано?

– Лотосы…

– Снимай кольцо. Теперь посмотри на свет камни. Что видишь?

Мать твою… Как же мы раньше не рассмотрели? Посмотрев на свет, я увидел, что в каждом камне красовался маленький, темно-синий, почти черный лотос. Эти лотосы были не вырезаны на камнях, и не вделаны или впаяны в них. Лотосы, как будто, составляли с камнями единое целое. Они явно были там всегда, внутри камней. Они – нерукотворные! Только из-за того, что они были чуть темней основного цвета камней, их и можно было разглядеть. Да и то, если только на свету.

– Ну. Чего тупите-то? – рявкнула от нетерпения Мери. – Теперь доперло, кто она? Эх вы… А мне она сказала, что вы вроде умные.

– Это же Лакшми. Это ее цветок. Ее символ, – прошамкал Коська.

– Ну да. Каждый приезд сюда к ней в храм мотаетесь. Статуэток домой напокупали. Разговариваете с ней. Особенно ты, – ткнула она в Коську пальцем. – А распознать своего благодетеля не можете.

От такого откровения стало просто жутко. Все мы время от времени, выбираем себе того или иного покровителя. Кто осознанно, а кто по умолчанию. Например, когда детей в христианской церкви крестят – это по умолчанию. Младенец еще не осознает, кто такой Христос, для чего он нужен, он его даже не знает, но его уже покрестили, и тем самым практически насильно обязали служить. Это неправильно. Каждый человек имеет право на выбор. Он должен знать, кому служит. И самое главное – хочет ли он этого.

В первый свой приезд в Индию мы только слышали об индуизме и практически ничего не знали о богах. Мало-помалу, с каждым новым приездом, узнавали все больше. Интересовались. Втягивались. Впервые в храм Лакшми мы попали в Бомбее. У нас был экскурс по посещению индуистских храмов. Поднесли жертвенные дары богине, мысленно с ней пообщались, попросили, как это и положено – о счастье, здоровье, исполнении задуманных планов. На этом, казалось бы, и все. Интерес, по идее, должен был иссякнуть. Но, как это ни странно, в ту же ночь нас обоих посетила она, богиня. Во сне, конечно. Но помнили мы об этом очень хорошо. Оба. С тех пор и повелось у нас каждый приезд в Индию посещать храм этой замечательной особы.

Вот только одно дело храмы посещать, да подношения оставлять, и совсем другое, столкнуться с такой штукой напрямую. В моей голове очень даже трудно переваривалось, что Лакшми, получается, не просто абстрактный мифический персонаж индуистской мифологии, а вполне себе реальное явление. Которое, как ни крути, втянуло нас в какую-то только ей известную заморочку. Это открытие было настолько неожиданным в тот момент, что напрочь лишило меня, да и по всему видать Коську, возможности даже полноценно реагировать на происходящее. Сидели мы за этим ведьминым столом, как два потерявшихся щенка. Ну, разве что не поскуливали от страха.

– И еще, – услышал я издалека Мерин голос, – никакая я вам не ведьма.

– Чё? – пролепетал Коська.

– Чё-чё… Не ведьма я, говорю. Служительница. И эти двое тоже служители ее. Всем сердцем и душой преданные.

Глянули мы на Питера и Юльке. Сидят такие себе, ничем особо не примечательные, обычные индийские граждане, хлопают глазенками, Мери слушают и вопросов не задают. Юльке хоть симпатичная, можно даже сказать, красивая. А Питер? Кривоножка с пузиком. Служитель он… хмм.

– Слушай, Мери, – уставшим голосом спросил я, – ну ладно, хрен с ним, вляпались. Но во что? Чего от нас требуется? Все эти знаки, шкатулки с прудами, лотосы, боги, кольцо. Кстати, про кольцо. Зачем оно нам? Что оно от Лакшми, это мы поняли. Но чего в нем такого, что какая-то вредная птица изгалялась надо мной полночи, пытаясь его выклевать? Мы тут чего, во властелина колец, что ли, играем? Фильм глядела про прелесть, нет?