Елена Леоненко: Минус одна минута. Книга первая. Выход из равновесия

Однако вывели Стаса из охранительного забытья вовсе не ехидные слова Гарри, а совершенно незнакомый молодой басок:

– Станислав Дмитриевич, вы вроде бы хотели посмотреть результаты последнего эксперимента?

Подскочить на месте Стасу помешала только мягкость низкого кресла. Он резко обернулся на голос и увидел длинного и узкого по всей своей длине парня в белом халате, замершего у полуоткрытой двери. Тот смотрел на Стаса с плохо скрываемым пиететом и терпеливо ждал ответа.

Поскольку соображал Стас все еще весьма неважно, то и брякнул он первое пришедшее на ум:

– Сейчас приду…

Тут он замешкался, размышляя, как бы выяснить, где именно он должен эти результаты увидеть. Парень истолковал его замешательство по-своему и с готовностью подсказал:

– Вадим.

– Что – Вадим? – изумился Стас.

– Я – Вадим, – смиренно повторил длинный. – Мы вас ждем в пятой физиологической.

– Да-да, я помню, иди, – торопливо пробормотал Стас и поспешно отвернулся к камину, нетерпеливо дожидаясь звука закрываемой двери.

Пятая физиологическая. Очень интересно… То есть имеются и первая, и третья – а может, даже и шестая? Наконец-то Стас развеселился. Откровенная бредовость происходящего превысила некий предел, за которым события имело бы смысл как-то анализировать и пытаться объяснить. Дальше можно было только забавляться и действовать так, как потребуют предлагаемые обстоятельства. И Стас вышел в коридор.

Коридор оказался длинным и вполне подтвердил его предположения. Лабораторий было много: ему по пути встретились славистская, романская, скандинавская, тюркская, историческая, культурологическая, первая и вторая психологические и три физиологические – почему-то вторая, третья и седьмая. Пятую физиологическую он искал долго, пока не набрел на лестницу. В самом деле, почему бы здесь не быть второму этажу – и даже (чем черт не шутит) третьему?

Искомая лаборатория обнаружилась действительно на третьем этаже, и Стас замер перед дверью, все-таки несколько опасаясь ее открыть. Кто ж знает, какие ему там предложат обстоятельства?!

Обстоятельства оказались весьма затруднительными: огромная комната была битком набита неведомыми аппаратами, около которых в напряженном ожидании застыло человек шесть разного возраста, пола и симпатичности. Одним из них был уже знакомый Стасу длинный и узкий обладатель баса – он-то и подскочил к Стасу первым, держа в руках целый ворох графиков.

Стас еще по пути решил говорить как можно меньше – и только в ответ на чьи-то реплики: так ему казалось безопаснее. Поэтому он выжидающе смотрел на длинного, стараясь не косить глазами в сторону безмерно пугавших его графиков.

Видимо, все местное население убеждено в том, что уж он-то в этих данных – просто как рыба в воде: все знает, все понимает и все может объяснить. Откуда им знать, что он пока только длиннющий план экспериментов составил и с основами современных исследовательских технологий еле-еле ознакомился?!

Длинный, конечно же, паузы не выдержал и радостно ткнул графики Стасу под нос:

– Вот, смотрите!

Стас долго рассматривал бумаги, судорожно соображая, что же он должен сейчас произнести. Поскольку ничего толкового не придумалось, он изрек относительно безобидное:

– И что там?

Длинный пришел в явное замешательство и поднял листы с графиками повыше – видимо, чтобы Стасу было лучше видно:

– Так вот же…

Стаса несколько удивило, что замешательство длинного было вполне сопоставимо с его собственным, и он решил добавить начальственного недовольства:

– Так это вы мне расскажите, что вы тут видите!

Реакция всей лаборатории оказалась совершенно неожиданной: все испуганно застыли с острым недоумением на лицах.

– Что происходит, черт возьми?! – еще повысил голос Стас.

Недоумение превратилось в виноватость, но слова так никто и не промолвил. И на что тут прикажете реагировать?!

Стас наконец решился взять графики в руки и сделал вид, что пристально в них вглядывается.

– Это что за показатель? – грозно вопросил он, не отрываясь от листков. Ответом ему снова было гробовое молчание. Ситуация начала выглядеть еще более непонятной, чем раньше. Стасу ничего не оставалось делать, как всерьез попытаться рассмотреть предложенные ему результаты.

Не говоря ни слова, он присел за ближайший стол и разложил перед собой несколько верхних листов из выданной ему пачки.

Спустя две минуты он чувствовал себя таким же ошеломленным, как в первые минуты пребывания в своем (ну ведь своем же?!) кабинете: на всех листах был один и тот же график, выглядевший как отражение абсолютно одинаковых колебаний неведомого показателя. Он поспешно перелистал всю пачку: дальше по-прежнему было все то же самое.