Елена Леоненко - Минус одна минута. Книга первая. Выход из равновесия

Стас так пристально вглядывался в колышущуюся тьму, что устал. Он закрыл глаза и понял, что обернуться ему почему-то невероятно страшно. На всякий случай он охрипшим голосом позвал:

– Гарри…

Ответа не было. Хотя на самом деле на ответ он и не надеялся: как-то спиной чувствовалось, что позади никого нет.

В общем, спокойнее не стало. Надо было решить, оборачиваться или нет. Хотя чего тут решать?! Он же не собирается простоять всю оставшуюся жизнь вот так, носом к стеклу.

И Стас отчаянным рывком развернулся.

Перед ним был добротный кабинет умного начальника, который в этом кабинете работает головой, а не изображает из себя Большого Босса. Огромный стол, опоясывающий уютное кресло почти замкнутым кольцом. Над столом возвышались полки, заполненные привычными Стасову глазу словарями, лохматыми тетрадями, туго набитыми папками…

Одна стена кабинета тоже была сплошь затянута книжными полками, но корешки большинства книг были Стасу не знакомы. В недрах другой скрывался заманчиво потрескивающий камин с двумя огромными, странной формы мохнатыми креслами. Третья стена была покрыта разнообразными досками – пробковыми, белыми, магнитными… Доски явно не простаивали без дела: они были покрыты листами бумаги, начерченными схемами довольно непонятного вида, бахромой из длинных лент какой-то штрихованной бумаги с разноцветными графиками и прочими свидетельствами напряженной работы. Вот только чьей работы-то?

Стас зажмурился. Хаос, творившийся в его голове, настойчиво требовал задуматься о главном: как он здесь оказался – и где это, собственно говоря, «здесь»? Он попытался подумать над этими животрепещущими вопросами – без всякого, впрочем, ощутимого результата. Чтобы не допустить в свое сознание дикий, неописуемый ужас, который, как он чувствовал, притаился совсем рядом, Стас решил действовать дедовским способом: делать то, что сделать можно – даже если нужно делать что-то совсем другое.

Он двинулся к доскам, которые казались ему единственным понятным островком в кабинете: он всю жизнь клеил на стены в своей квартире и рабочем кабинете всякие бумажки с нужной информацией. Но по пути ему пришлось миновать стену с полками – и тут он вынужден был остановиться. Выяснилось, что корешки книг недаром показались ему незнакомыми: это были ЕГО КНИГИ. Те его книги, которые были написаны за десять лет работы под крылом великого Евсеича – единственного ученого-лингвиста, который всерьез принимал все Стасовы изыскания, – но которым даже великий авторитет Евсеича так и не помог увидеть свет. Книг этих на полках было немереное количество: судя по всему, каждая из них была издана неоднократно – причем на нескольких языках… Некоторые книги (его собственные, между прочим!) имели не известные ему самому названия.

На одной из полок небрежными кучами были свалены всякие лауреатские дипломы, сертификаты и прочие знаки отличия и принадлежности, выписанные на его имя – и тоже на разных языках.

Другая полка от пола и до самого потолка была заставлена книгами по физиологии. Это была последняя из идей Стаса, с которой он безнадежно носился уже несколько лет: его манила перспектива совместных физиологических, психологических, исторических и, конечно же, лингвистических исследований Великой и Ужасной Темы Менталитета. Разумеется, никто не собирался позволять ему такие исследования провести, и последнюю надежду Стас возлагал на так и не защищенную диссертацию – а теперь и этой надежды у него не осталось.

Доски тоже ничего не объяснили: на них в основном были данные как раз тех физиологических экспериментов, которых Стас никогда не проводил и представление о которых на данный момент имел весьма приблизительное. То есть что-то он понимал, но этого понимания было решительно недостаточно, чтобы понять развешанные по доскам причудливые графики и диаграммы.

Самым понятным и безопасным предметом в кабинете явно выглядел камин. Стас слегка корявыми шагами добрался до него и обессиленно плюхнулся в кресло – так, чтобы наконец-то оказаться спиной к загадочному кабинету.

Щипать себя он не собирался: ему никогда не было понятно, почему нельзя ущипнуть себя во сне и даже почувствовать боль от щипка. Правда, никакого другого способа проверить, в какой реальности он находится, ему в голову тоже не приходило.

Он все сидел и сидел, бездумно глядя на мечущиеся огненные брызги и втайне надеясь, что спустя какое-то время все само собой вернется на круги своя, за спиной снова возникнет Гарри. И черт с тем, что он ни капельки не верит в Стасову работу, – но пожалуйста, пусть он там окажется!