Галина Тимошенко - Коллекция недоразумений. Принцип матрёшки

– Придете за нами, когда они приедут.

Так ему, злорадно восхитился про себя Егор и торжественно распахнул перед девушкой дверь.

Они просидели в кафе часа два, не слишком горюя о том, что гаишники не спешат. Как ни странно, Егор только спустя час вспомнил, что он беседует с весьма привлекательной молодой особой, – так легок и непринужден оказался сам разговор. Девушка тоже либо не особо любила кокетничать, либо почему-то решила не делать этого именно сейчас: во всяком случае, как-то так случилось, что они в основном травили друг другу всякие байки из своей профессиональной жизни.

Звали девушку Марией – или, как она сказала, «просто Машкой – как козу». В этом не было никакого намека на панибратство или упрощенность взгляда на отношения. Просто Машка, и все тут. Занималась она страшными вещами: тестировала компьютерные программы для мировых фондовых бирж. Это она выпалила, не переводя дух, как заученную фразу, и сама засмеялась:

– Испугался? Обычно все пугаются, особенно мужчины. Ты не бойся, это не значит, что я такая умная. Просто мне показывают, и я делаю.

Позже, конечно, выяснилось, что это-то как раз и было кокетством: работала она в своей компании уже довольно давно, еще с университета, и занимала не самую скромную позицию. Работа ей нравилась, зарабатывала она неплохо, жила отдельно от родителей – достаточно состоятельных, чтобы обеспечить дочку собственной небольшой квартиркой, – но автомобиль себе купила сама, о чем сообщила с детской гордостью.

Под конец разговора Егору все больше и больше хотелось попросить у Машки номер телефона. Он ни секунды не сомневался, что она его даст – просто потому, что к дешевому кривлянию не приспособлена, – но, как ни странно, ему было как-то неудобно: пришлось бы ломать такой легкий, веселый и приятный тон разговора. Помог протокол о ДТП, в котором требовалось указать телефоны всех участников. Тут-то Егор с превеликим облегчением и списал Машкин телефон, пообещав позвонить ей, чтобы узнать, как обстоят дела со страховой компанией и последующим ремонтом.

Позвонил он ей, разумеется, уже на следующий день. Выяснилось, что ее машина завязла на сервисе надолго: пострадали не только оба бампера, но и что-то там еще, так что Машке придется ездить на метро как минимум пару недель. Эту новость Егор воспринял с неприличным энтузиазмом и немедленно предложил ей эксплуатировать в хвост и в гриву его практически неуязвимый «Ренджровер» – разумеется, в пределах возможностей его хозяина (возможности он себе, конечно же, постарался организовать).

С тех пор Машке удалось его не слишком разочаровать – или, точнее говоря, совсем не разочаровать. Ее нимало не интересовало его отношение к браку, детям, устойчивости их отношений и всему прочему, чего он в разговорах с женщинами не выносил. Не выносил вовсе не потому, что был убежденным холостяком: его просто категорически не устраивала ситуация предопределенного развития отношений. Достаточно в его жизни было фатализма на работе, без которого, наверное, не способен оставаться в профессии ни один хирург. Именно поэтому он совершенно не стремился знакомить Машку с друзьями или тем паче с родителями – и вообще организовывать какую-то постоянную совместную жизнь. Пребывание в одиночестве он очень любил и полагал, что легче сразу установить нужную дистанцию, чем ее увеличивать потом, когда наешься постоянного проживания в одной квартире и объединения двух жизней в одну и возжелаешь вернуться к необходимой дозе уединения.

Правда, за эти полгода Егор еще ни разу не пропадал так надолго без объяснения причин. Собственно говоря, и желания-то пропадать так надолго у него не было. Поэтому сейчас уже явно пора было Машке позвонить и возобновить общение. И как тогда прикажете оставаться завтра у матери, чтобы продолжить обследование?

Ладно, решено: завтра он звонит Машке и привозит ее к себе домой, но уж во вторник вечером он снова ночует у матери. Ведь должен же где-то быть этот проклятый второй том?!

Утром, едва придя на работу, Егор понял, почему все эти дни не звонила сама Машка: оказывается, она еще в день смерти отца зачем-то пыталась Егору дозвониться, а его телефон был выключен. Она подумала, что он на операции, и решила выяснить, когда он освободится, – вот сестры ей все и сообщили. И Машка (вот же трепетная душа!) сама звонить не стала, чтобы ему не пришлось с ней разговаривать, если он этого не хочет.

Он прошел в ординаторскую, переоделся – через полтора часа предстояла операция, – и прислушался. В коридоре было тихо. Это значит, что завотделением, как водится, до работы еще не добрался, и можно пока расслабиться.