Алексей Кононов - ЧЕЛОВЕК

Вновь звонит мобильник.

– Алло.

– Леша, доложи обстановку, – просит Виталик.

Судорожно сглатываю.

– Алексей Сказов, доложите обстановку! – звучит приказ.

– Дом зачищен. Жильцы, кажется, в норме.

– Мертвые есть?

– Да. Двое.

– Личность убийцы установлена?

– Да. Алексей Сказов, – отвечаю я и сбрасываю вызов.

Старый «Панасоник» без помех не работал. Шипящим информационным питоном пробивался в эфир первый канал. Впрочем, это единственный канал, который ловила антенна, примотанная к батарее, поэтому не удивительно, что помехи были. На столе со вчерашнего вечера стояла початая бутылка «Путинки», а на мне мешком висел заношенный отсырелый свитер.

«Даже снять не удосужился, скотина», – вяло подумал я про самого себя.

Нечеловеческая головная боль удачно напомнила, что как раз человеком я и являюсь, пусть и оскотинившимся до края. Нет в мире другого живого организма, способного выпить два литра водки в одну харю и не мучиться поутру похмельем, попутно вспоминая, кто он и где находится.

– Вчера в городе Кириши произошел несчастный случай. В одном из домов по улице Нефтехимиков был обнаружен и впоследствии ликвидирован практикующий маг. К сожалению, жертв среди мирного населения избежать не удалось: среди погибших маленький мальчик. Инженерам не удалось сохранить невинную жизнь, – темноволосая телеведущая говорила бесстрастно, как судья, выносивший приговор.

– Инженеру… Одному-единственному инженеру, – поправил я неизвестно кого, потянулся за бутылкой и, припав к горлышку, сделал несколько глотков.

Телефон зазвонил неожиданно громко, так что бутылка выпала из рук. Это был Виталик.

Я принял вызов.

– Да выключи ты эту дрянь! – послышался разъяренный вопль в трубке.

– Меня порой жутко бесит, что ты знаешь обо мне несколько больше, чем хотелось бы.

Виталик раскаиваться не собирался:

– Работа такая, – отрезал он. – Дуй в офис. Шеф ждет.

– По мальчику выяснили?

– Да. Он сам с тобой поговорит.

– А может, лучше Машенька? Или Катя? Или ты, на худой конец, передашь… – я заранее знал, что избежать разговора с начальником не удастся, но попытка не пытка.

– Хрена с два я такой алкашне буду докладываться! – недружелюбно съязвил Виталик.

В чем-то он прав. Чем я отличаюсь от вчерашнего мага недоделанного? Разве что с ума еще не сошел, силу не распробовал. На темную сторону не переметнулся.

Но на этот случай у меня всегда пуля припасена.

Личная.

Для самого себя.

– Ладно, – хрипло бросил я в трубку. – Скоро буду.

Чего шеф не любит, так это когда его оперативные инженеры не контролируют время. Опоздавших отчитывает как школьников. Так и хочется на хрен послать. Но нельзя. Шеф, пусть порой и перегибает, однако сомнений в своей компетенции не вызывает: за последние шесть лет стольких отморозков благодаря ему повязали!

Жаль, на тот свет всех отправить не удалось.

Ну, о последнем, допустим, только я один сожалею. Все-таки мы не убийцы. А высококвалифицированные работники инженерно-магической полиции, сокращенно ИМП. И в этой самой ИМП работают далеко не вояки, а простые граждане, некогда окончившие филфак, отделения радиоэлектроники, психологии и тому подобные. Окончить-то окончили, да только не ожидали, что мир с ног на голову встанет.

На кухне – шаром покати. Еда закончилась еще на прошлой неделе. А потому прямиком в прихожку, обуваться – и на улицу, на свет белый, подышать питерским последождевым воздухом.

Уже одевшись, исключительно ради приличия кидаю взгляд в зеркало и едва не содрогаюсь от увиденного: под глазами мешки, не мешало бы подстричься, вон патлы какие отрастил, да и щетина… Хотя это сейчас модно. Опять Машка будет ругать за свитер, а Катька демонстративно зажмет нос. Еще бы, после вчерашнего-то!

– А, ладно… выветрится, – успокаиваю я себя, перебарывая отвращение к собственной персоне.

Засунув служебный пистолет в кобуру, прячу последнюю под широким свитером и, захватив медяшку – мой пантакль зачарованный, выметаюсь на улицу.

Офис ИМП находился на Невском и располагался в здании бывшего книжного магазина «Зингер». После грянувших изменений на Земле многое пошло в упадок, в том числе и литература, которую подвергали нещадной цензуре, не жалея на это сил, денег и времени. Под запрет попала практически вся фантастика, которая так или иначе была связана с магическими искусствами. А дальше вообще пошло-поехало: тысячи писателей, особенно фантастов, остались без работы, книжные полки опустели. Из печатных изданий в городе можно было изредка встретить лишь канцтовары да учебники по русскому языку и математике.