Александр Захаров - Если бы у меня были крылья

– Ну ладно, лечись! Похоже, ты пока не очень. Держись там! Я, может, зайду в гости на днях, о’кей?

– Хорошо, пока! – ответила Вика и отключила телефон.

«Не может быть! – только и крутилось в голове, – Я же сама там была! Может, она уже дома?»

Ночью Вика решила добраться до дома подруги. Это было ей уже знакомо. Но в этот раз, привычно прокравшись к двери, она вдруг обнаружила, что всегда открытая дверь во двор заперта, а ключа на месте нет.

– Куда-то собралась, ангел мой? – послышался над ухом отцовский голос.

Вскрикнув от испуга, Вика подпрыгнула и замахала крыльями. Затем закрылась ими, как куполом и встала неподвижно. Отец зажег в прихожей свет и продолжил:

– В домике прячешься? Ну-ну! Кто-кто в теремочке живет? – издевательским тоном сказал отец и постучал по куполу из крыльев, – Мы ведь вроде договорились, что на улицу ни ногой?!

– Пап! Ну, очень надо… – промямлила Вика, вылезая из-под купола крыльев.

– Куда? В туалет? Вторая дверь налево по коридору!

– Мне очень нужно проведать подругу!

– Какую, на фиг, подругу?! Тебе вообще никому показываться нельзя! К тому же, в три часа ночи?! – выпалил отец.

Вздохнув, дочь выложила отцу невероятную историю о подруге Миле, которая, очевидно, причастна к появлению крыльев и ко всему происходящему. Отец, конечно, выслушал, но мотал головой и едва сдерживал сарказм. В конце концов, он всё же не сдержался:

– Тьфу ты, блин! Сказки Братьев Гримм! Ты сама-то в это… А, ну да! Я и забыл… ты-то в это как раз веришь! – произнес отец.

– …Я и хочу понять, это она сделала или нет! – произнесла Вика, умоляющим взглядом смотря на отца.

– А почему ей позвонить-то нельзя? Зачем идти-то?

– Да нет у меня ее телефона! Но я знаю, где она живет! – убедительно солгала Вика.

– А-а-а! Вон оно что!

Отец поколебался, но согласился пойти под покровом ночи вместе с Викой к дому Милы. Он припоминал, что кого-то Вика представляла таким именем, но поскольку дочь общалась со многими, уже забыл, как выглядела эта самая Мила.

Выходить на улицу ночью и идти бог знает куда с дочерью, у которой такая заметная особенность как крылья, – нешуточный стресс для любого родителя. Григорий хоть и не был трусом, но в этот раз боялся однозначно больше дочери.

«Что делать, если нас увидят, или если встретимся с какими-нибудь бандитами? Страшно подумать! Впрочем, думать меньше надо, а соображать больше! Ради дочери и ответа на вопрос, кто же с ней такое сделал, надо рискнуть!» – проносилось в отцовской голове.

И вот темной прохладной алтайской ночью, обходя все фонари и прямые источники света, спотыкаясь и чуть не падая, отец и дочь крались к дому Милы. Сначала было очень страшно, но, блуждая около часа и не встретив никого, отец и дочь перестали красться как воры и перешли на обычный шаг. Главное теперь было не заблудиться в темноте.

Добравшись до дома, в котором жила Мила, они наткнулись на препятствие. Перед подъездом стояли две скамейки, на которых собиралась местная гоп-молодежь и взрослые закоренелые алкаши. В выходные они пили «Чывась Рыгаль». Так тут именовалось пиво с водкой.

Как на грех, так было и на этот раз. Отец остановил Вику неподалеку, где были деревья и кусты:

– Так! Мы туда не пойдем! Домой! – заявил шепотом отец и взял дочь за руку.

– Папа! Перестань! Они даже не поверят тому, что у меня крылья! Подумают, померещилось… – ответила Вика, выдергивая руку.

– Сдурела?! Вика! Быстро домой! Без разговоров! – довольно громко рявкнул отец.

Поскольку это было уже не очень далеко от компании пьющих, те обратили внимание на перепалку отца и дочки в полумраке. Пока отец соображал, что делать, Вика уже приняла решение. Она ринулась вперед и для пущего эффекта распахнула крылья в стороны, затем вверх и снова сложила их за спиной. В свете одинокого фонаря и месяца в ночном небе всё выглядело просто невероятно.

Эффект превзошел все ожидания. Галдевшая и шумевшая пьянь обомлела. В гробовой тишине от окна одной из квартир послышался голос какой-то старушки:

– Услышал Бог мои молитвы! Наконец-то эти скоты заткнулись!

Алкаши и гопники тем временем, очевидно, забыли не только про алкоголь, но и как дышать. Один уронил бутылку. Второй икнул. Третий, заикаясь, произнес: «Водка паленая… была… пацаны!». Четвертый как стоял – так и упал, словно озимый.

Вика некоторое время просто стояла и молча наблюдала. Ей было бы достаточно сказать «бу!» и народ бы разбежался врассыпную. Правда, с учетом алкогольного опьянения, скорее просто попадал бы. И все же она немного побаиваясь. Нависла давящая пауза. Увидев истинный страх взрослой публики, Вика почувствовала уверенность, осмелела и резко заявила: