Виталий Юдин - Капитан судьбы против Моби Дик. На основе реальных событий

потерявшие страх и испуг.
Лупят фленшерными лопатами
по акульим мордам гребцы,
и крошатся в пастях зубатых
исковерканные резцы.
Твари плоть отрывая кусками
без разбора и боль терпя,
пожирают, свернувшись клубками,
за хвосты, ухватив себя.

Плавником, пройдя по вельботам,
Кит ударил в последний раз,
и матросы теснятся к борту,

чтобы кто-то, хоть чёрт, их спас.
К кораблю отбуксируют тушу
с кожей граффити на боках
и гребцом, что китом прикушен
и раздавлен в его губах.
Пунш, стюард разольёт по стаканам,
за удачу на гребне волны,
чтоб команде и Капитану
снились только счастливые сны.

Отловлен кит
в графитовых насечках,
но главная задача – Белый Кит,
он Капитану ногу изувечил,
и Капитан поклялся – отомстит.
– Фонтан!
Фонтан!
Горб, —
снежная лавина-
дозорные кричали, – Моби Дик!

Матросы в вантах гроздьями рябины
свисая, смаковали этот миг.

Там, с высоты на салинге бром – стеньги,
и величав и необъятен кит:
в клубах крутящейся, зеленоватой пенки,
как – будто луг полуденный лежит.
Журчащей скоростью к покоям брачным Крита,
не Зевс в своём величии, спешит,
и не быком Юпитером, добыта
красавица Европа – Моби Дик!

Сеченых волн
струящиеся крылья
в сердца вселяли колдовской покой,
и находились смельчаки такие,
что рвались, зачарованные, в бой.
– Команда – к спуску, на воду – вельботы!
– Кит держит курс, по ветру, прямо, сэр.
Подплыли сзади, цель почти у борта…
гарпун, блестя заточкой, полетел

Переднюю часть туши, поднимая
и мраморную очертив волну,
взметнулся кит, фонтаны изрыгая,
мгновенно, уходя на глубину.
Прошло не больше часа.
Кружат птицы.
В воде неясное движение пятна.
И вдруг, в пучине мраморной гробницей,
возникла пасти рваная кайма.
Разверзлись своды перламутра глотки,
кит извернулся и в себя втянул,

зажал в губах, нос беззащитной лодки
и челюсти, как два ножа, сомкнул.
Забившись в кучу в кормовом обломке гребцы спасенья
ждали с корабля,

а кит кружил вокруг воронки
из щепок, вёсел и тряпья.
И в дьявольском водовороте-
плыл Капитан, накрыт волной,
сил, убывавших на исходе,
потухший, старый и больной.
Матросы с мачты наблюдали драму
и судно бросили в прорыв,

гребцов спасая, Капитана,
кита с людьми разъединив.
Пал капитан на дно вельбота
в телесной немощи свое
со стоном, будто звал кого-то,
неведомых другим, людей.
– А ну-ка помогите встать мне.
Ага! Я вижу! Вон он, вон.