Меир Ландау - Барон с улицы Вернон. Призраки Чугуева. Книга вторая

– Консервировать время? – усмехнулся пристав, – зачем это ему?

– Момент существенный и важный, – кивнул Виктор, – представьте такую ситуацию, что вроде как Вы переместились на сто лет назад и встретили там, в прошлом, своего молодого прадедушку.

– Ну, было бы интересно, – подумал Калашников.

– Вот, – продолжил Виктор, – на радостях вы оба напились и ненароком его убили.

– Ну… – подумал Калашников, – грешно даже думать о таком, но могу и такое представить.

– Что будет, – посмотрел на него Виктор, – если предположить, что Ваш прадед ещё даже не был знаком с Вашей прабабушкой, и соответственно, Ваш дед ещё не был рождён?

Калашников глянул на Виктора.

– Вы клоните к тому, что я тоже умру?

– И не просто умрёте, – ответил Виктор, – Вы исчезнете в тот же миг, исчезнет всё что было связано с Вами. И те события которые произошли благодаря Вашему непосредственному, или, хотя бы косвенному вмешательству, никогда не произойдут. И соответственно, не произойдут и те события, которые как-то были связаны с ними. Ваши дети никогда не родятся, а любая память о Вас исчезнет. Исчезнет память и о том всём, что с Вами хоть как-то было связано. Пропадёт целое звено истории.

– Я никогда не задумывался об этом, – кивнул в ответ Калашников, – а ведь и правда, убей в прошлом, эдак лет двести назад, какого-нибудь забулдыгу, кое-какие события можно изменить.

– Не просто события, – ответил Виктор, – историю можно изменить до неузнаваемости.

Он вздохнул.

– Инженер Полежаев изобрёл метод, с помощью которого всего этого можно избежать.

– То есть… – не понял Калашников.

– То есть, – ответил Виктор, – он без труда может проникнуть в прошлое, убить Вашего прадеда до рождения Вашего деда, без всяких последствий для истории. Вы, конечно, не родитесь, но вот цепочка истории которая не состоялась из-за смерти Вашего прадеда, будет сохранена, хотя бы на бумаге, или в фотокарточках.

– Каким образом? – не понял пристав.

– Ну это уж я не знаю, какие возможности у Полежаева, – ответил, подумав, Виктор, – нам-то с Вами достоверно известно, спасибо тому что Полежаев оставил нам гильзу, что гений прибыл к нам не из Харькова, и не из Петербурга, а из далёкого будущего.

– Хотите сказать, что он тут кого-то убил? – посмотрел Калашников на Виктора.

– Скорее нет, – кивнул в ответ Виктор, – он мог что-то изменить, что-то такое, что для нас и не важно, практически незаметно, но очень сильно повлияло на ход истории там, в его времени. А вот его внезапная пропажа говорит только о том, что он сам спасался от убийцы.

Калашников вздохнул, перекрестился и помотал головой закрыв глаза.

– Или убийц, – подумал он, – Пресвятая Богородица, в какую же пакость мы с Вами, господин полковник, вляпались-то?

– Трудно сказать, – ответил Виктор, – но судя по всему, ничего приятного ожидать не стоит.

Он подумал и протянул приставу скомканный обгоревший клочок бумаги.

– Вот, скорее всего он пытался что-то уничтожить перед своим уходом, – сказал Виктор, – но эта страничка блокнота не захотела сгорать.

– И что же он хотел от нас скрыть? – посмотрел пристав на обгоревший лист.

– Вряд ли это что-то нам скажет, – сказал Виктор, – такого ведомства как РСХА не существует. И это я знаю точно.

Пристав глянул на Виктора, потом снова перевёл взгляд на клочок бумаги. Это был бланк где текст почти не узнавался. В самом верху Калашников увидел германского орла.

– А что это за знак от сжимает в лапах? – спросил пристав глянув на Виктора.

– Это свастика, господин Калашников, – вздохнул Виктор в ответ…

ХАРЬКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ; ИЗЮМСКИЙ УЕЗД; ФЕВРАЛЬ 1912 ГОДА

– И далеко от Чугуева эта Купянка? – курил уже не первую папиросу Виктор, глядя на заснеженную дорогу бегущую навстречу.

Он сидел рядом с извозчиком, который, как казалось не чувствует ни времени, ни пути, ни холода.

– Вёрст двадцать ещё будет, барин, – равнодушно ответил извозчик не глядя на Виктора.

Виктор оглянулся назад, где развалившись на сене словно на диване, лихо сбив папаху набекрень, насвистывал какую-то весёлую песенку молодой штабс-капитан.

– Чего ты там свистишь? – кивнул ему Виктор.

– «Сказки венского леса», господин полковник, – не оборачиваясь ответил штабс-капитан.

Виктор перелез к нему и присел рядом на край телеги.

– Лихо Вы нас на телеге отправили, – рассмеялся штабс-капитан, – лучше не придумать. Глядите, чтобы этот Гречко не ополоумел, увидев нас на сене. Ждёт поди экипажа запряжённого тройкой борзых, а тут деревенская кобылка.