Сергей Антонов - Процессор времени

Фортуна показала Марату Вербицкому свою филейную часть еще утром. Началось с того, что он не услышал будильника и не уехал с соседом-бомбилой, который домчал бы его до Минска без всяких хлопот и денежных затрат. Как следствие пришлось дожидаться толстозадой бухгалтерши и выбивать у нее командировку. Тут же нарисовалась масса других неотложных и никому не нужных дел. В итоге Вербицкий выдвинулся на вокзал только в конце рабочего дня. Причем без всякий гарантий на быстрый отъезд. Перед побегом из редакции Марат забыл позвонить и узнать расписание.

Таким образом, гроза в этой веренице неудач не стала большой неожиданностью. Приближение непогоды Вербицкий почувствовал еще за несколько минут до того, как все началось. Сначала порыв ветра взметнул с земли тучи песчинок и даже когда они осели, воздух продолжал оставаться сухим и горячим. Потом небо потемнело, налилось свинцовой тяжестью, а солнце окутала липкая паутина серых облаков. И лишь после того, как природа завершила предварительную подготовку, раздался первый раскат грома. Еще робкий, прячущийся где-то за линией горизонта, но весьма многообещающий. Дальше все пошло как по маслу – новый раскат, ослепительный зигзаг молнии и тяжелые, как чугунные гири, капли дождя, плюхнувшиеся на асфальт.

Если ненастье Марат не жаловал, как любой среднестатистический человек, то железнодорожные вокзалы его откровенно пугали. По личным и давним причинам.

В этот летний вечер силы природы и фобии, мучившие Вербицкого, явно объединились для того, чтобы усилить взаимный эффект.

Такое случается и в просторечье именуется черной полосой. Других объяснений тому, что ближайшим местом, где можно было укрыться от грозы, был железнодорожный вокзал, у Марата не нашлось.

Одноэтажное, приземистое здание находилось меньше чем в пятидесяти метрах и призывно поблескивало арочными, сделанными по всем правилам железнодорожного кодекса окнами. У Вербицкого было всего лишь несколько секунд на раздумья, но он бездарно истратил их на осмотр двускатной жестяной крыши, бело-синих стен и часов над входной дверью. И вот когда хлынул ливень, о цивилизованном отступлении не могло быть и речи. Оставалось лишь паническое бегство.

Прикрывая голову пластиковой папкой, Марат ринулся к спасительной двери и почти сразу угодил ногой в одну из луж, которые образовывались на асфальте привокзальной площади с поразительной быстротой. Штанина новеньких джинсов, джинсов всего несколько дней назад с неимоверной тщательностью выбранных из сонма товаров на городском рынке, оказалась забрызганной до колена.

Впрочем, эта досадная случайность была забыта. Между Маратом и дверью вокзала имелось еще несколько луж. И когда он, наконец, взялся за ручку двери, великолепные штаны успели превратиться в подобие джинсов ковбоя, проскакавшего по безлюдным прериям не одну сотню миль.

Новая вспышка молнии сопровождалась душераздирающим треском. Трах-ба-ах! Однако Марату на это было уже наплевать – он успел проскользнуть в здание вокзала. Мокрый и тяжело дышащий он ожидал встретить заинтересованные взгляды скучающих пассажиров. Однако в зале ожидания массовости не наблюдалось. Лишь у окошка кассы стояла бабулька, облаченная в вязаную безрукавку, унылое темно-серое платье и не по сезону теплые сапожищи с меховыми отворотами.

Остальных пассажиров, возможно, скрывали подпиравшие потолок квадратные колонны. Потоптавшись на месте, Марат направился к зеркалу. Привести в порядок мокрые волосы и мысли, спокойное течение которых нарушило вмешательство стихии.

Близнец Марата, живший в зазеркальном мире, выглядел мужчиной лет тридцати. Среднего роста. Сероглазый. Ничем не примечательный типчик. Разве что взгляд… Так смотрят на свет божий те, кого однажды трахнули пустым мешком по голове. Наивно и в то же время цинично.

Зазеркалец сунул папку подмышку, пригладил пятерней волосы и подмигнул Вербицкому. Здорово, приятель! Ай-я-яй! Во что превратились твои великолепные джинсы! Возможно, когда они подсохнут, то будут выглядеть не так жалко… Хотя это вряд ли исправит общее впечатление. Если правда то, что встречают по одежке, то тебя должны приветствовать прямым левым в челюсть. Думаешь, красная футболка с изображением бородача Че добавляет твоей персоне нигилизма? Брось, парень. Для революционера у тебя слишком сытая рожа…

Выслушать весь перечень издевательств двойника Марата не успел. Вновь грохнуло. Да так, что на долю секунды показалось – стены вокзала не устоят под напором разгулявшейся стихии.