Поль Монтер - Джулиан. Возвращение

– Конечно, это не моё дело, мадам, – сложив руки под белоснежным фартуком и нахмурясь, проронила она. – Но сеньору Лессару лучше бы отправиться домой. Его родня волнуется не меньше нашего. Да и притом неприлично оставаться с молодым человеком наедине, да ещё в спальне!

– Ты ума лишилась, милая? – возмущённо воскликнула старая баронесса. – Филипп – жених моей дочери! Я ни на секунду не сомневаюсь в его чистых помыслах, так же как и в себе самой. И к тому же они, в сущности, совсем ещё дети, которым не ведомо влечение и греховные мысли. Бедняжка Эмильена натерпелась страху и немудрено, что ей лучше возле своего спасителя. Оставь, Клементина, займись делом и не докучай мне глупостями.

Служанке пришлось удалиться и, поджав губы, она лишь успела буркнуть себе под нос, что излишнее баловство один раз уже сыграло злую шутку в семье хозяев. В конце концов, мадемуазель ещё не вышла за сеньора замуж, чтобы вести себя так, как ей взбредёт в голову.

Меж тем девушка проворно соскочила с кровати и быстро повернула ключ в замке, заперев дверь спальни.

– Ну, Филипп, что нам теперь делать? – отрывисто бросила она, схватив юношу за обшлага камзола.

– Ты о чём, дорогая? Об этом старом дураке, что некстати сунул нос на мельницу?

– Вот ещё нужда! Да мне ровным счётом плевать, что кости его успели обуглиться. Сгори он живьём, я и то не обернулась бы поглазеть на такое. Я о послании…

– Хм, можешь не волноваться, девочка, ещё по пути домой у меня возникла одна заманчивая идея. Если повезёт, хозяин в скором времени предстанет перед нами живой и полный сил, – самодовольно подмигнул Филипп-Анри.

– Если бы ты знал, как я жду этого! – воскликнула Эмильена. – Когда сможем начать?

– Да хотя бы завтра. Давай встретимся в полдень в перелеске, не доезжая до мельницы, вернее, до того, что от неё осталось.

– По рукам, Филипп. Тогда до завтра, тебе пора, иначе твоя полоумная родня прискачет сюда. Я еле терплю своих, а уж ваша семейка и святого выведет из себя.

Незадолго до полудня мадемуазель Клермон де Винье заявила, что непременно желает помолиться в ближайшей часовне и заказать мессу в благодарность за вчерашнее спасение. Уговоры взять провожатых не возымели действия, впрочем, как всегда. И, вновь промокнув слезу умиления по поводу набожности своей дочери, баронесса Ортанс лишь кивнула в ответ, к большому неудовольствию сердитой няньки Клементины. Подъехав к условленному месту, Эмильена с удивлением увидела, что возле Филиппа-Анри переминается с ноги на ногу увалень Гожан. Детина был чем-то вроде деревенского дурачка и соглашался на любую работу, что не требовала большого ума и сноровки. Обмануть его под силу было даже сопливым ребятишкам, и бедняга никогда не мог отличить, подшучивают ли над ним, или говорят всерьёз. Барон Лессар вместе со спутницей неспешно двинулись вперёд, а Гожан поплёлся за господами, пиная носком старых сабо камешки забавы ради.

– Что ты задумал, Филипп? – озабоченно шепнула девушка, искоса поглядывая на громоздкую фигуру деревенского парня.

– Да самое простое дело, Эми. Потерпи немного, сама увидишь, помоги мне только не спугнуть этого недоумка – и дело пойдёт.

Окинув взглядом пепелище, что осталось от мельницы, Гожан громко присвистнул.

– Ну, парень, знаешь, что тут было раньше? – с добродушной улыбкой спросил барон Лессар.

– Да-а-а, хозяин, тут вроде стояла мельница… – задумчиво протянул детина. – Но вчера случилась сильная гроза, я даже побоялся нос на улицу высунуть. Такого страшного грохота я ещё не слыхал. В деревне говорят, что папаша Риваль забрался сюда в надежде переждать непогоду, да ему не повезло: молния попала прямиком в постройку. Бедняга не успел выбраться и сгорел заживо. Ох… должно быть, это страшная гибель, не иначе он чем-то прогневил Господа.

Эмильена и её спутник быстро обменялись взглядами.

– Видишь, Эми, всё как нельзя лучше, никто не заподозрил убийства, – шепнул Филипп-Анри. – Ну, хватит о грустном! – весело воскликнул он, подмигивая парню, – мы с мадемуазель заключили пари, и ты должен нам помочь. Выполнишь просьбу – и получишь три экю 2 2 Название средневековых золотых и серебряных монет Франции .

– Заключили чего? – глупо пробормотал Гожан, приоткрыв рот и уставившись на сеньоров.

– Вот дурак! – в сердцах проронила Эмильена. – Мы поспорили, понимаешь?

– А-а-а-а, стало быть, побились об заклад, – кивнул крестьянин.

Филипп-Анри брезгливо хмыкнул и закатил глаза: