Ольга Березнева - Рейджскрим

– Отпустите, пожалуйста, я принесла вам немного денег, я хочу помочь.

Я подумала, что это просто какое—то заболевание, от которого он, возможно, слеп, но он начал осматривать моих друзей, потом взглянул на меня, закрыл глаза, и молча, опустил голову.

Я отошла от него, ко мне подошла Кэтрин.

– С тобой все хорошо? Я же говорила, что не нужно к нему подходить! Дай взгляну на ногу.

– Кэтрин, успокойся со мной все в порядке, что мог сделать со мной этот бедняга? Кстати, что с его глазами? Томас ты видел? Никогда такого не встречала. Заболевание? Он слепой?

Кэтрин приставила, ладонь к своему лбу, как – будто соображала, что ответить:

– Да… да, заболевание, только, наоборот, он видит слишком хорошо, больше чем обычный человек… Здоровый.

– Классно, мне бы так, хотя нет, не классно, какая ни какая, а все же болезнь, может ему тяжело, но я бы от такой не отказалась.

Мы отправились в торговый центр, там здорово повеселились, и все уже забыли про человека, в том числе и я. Мне было очень весело, но, вскоре, заболела голова. Я подумала, что солнечный удар. Все звуки как будто стократно усилились, и цвета. Я присела.

– С тобой все нормально? – поинтересовался Дилан – Чего раскисла? Может Томаса позвать?

Мне нравился Томас, но неужели, это было так заметно? По крайней мере, Дилан постоянно над нами подшучивал. А может я нравилась Томасу, и он сказал об этом Дилану? Или Дилан просто шутил оттого, что мы с Томасом все время ходили вместе. А что такого, Дилан встречается с Кэтрин, поэтому они частенько ходят вместе, в такие моменты не разбегаться же нам в разные стороны!

– Голова немного болит, солнечный удар, наверное, – ответила я Дилану.

– До остановки дойдешь? Пора уже, а то приедем домой к одиннадцати, – подключилась Кэтрин.

– Да, да, Кэтрин, все хорошо, дойду, – мне как никому другому стоило торопиться, мама волнуется, не хочу расстраивать ее.

– Идем, – Томас помог мне встать, и вместе мы направились к выходу.

Когда дошли до остановки, стали ждать автобус, до моего района они ходили крайне редко, ребята решили сначала проводить меня, а потом разъехаться сами, ведь я же больная и несчастная! Хотя я и пыталась уверить их в обратном. Головная боль усилилась, я закрыла глаза и сморщила лоб. Никто не обратил внимания. У меня не было сил что – либо сказать, но я попыталась:

– Ребята… Ребята, мне плохо… Ребята! – я почти вскрикнула, но никто не обратил внимания, они весело беседовали, и не думали даже взглянуть на меня!

– Это что розыгрыш? Вы смеетесь? Мне больно! – я кричала на них, но ноль внимания.

Тогда я взялась руками за голову и начала кричать. Мой крик был громкий и острый, но никто, абсолютно никто не обратил внимания! Я продолжала кричать, подошла к Кэтрин и стала трясти ее за плечи, она не реагировала, затем тоже сделала с Диланом, но все еще продолжалась их беседа. Они смотрели, будто сквозь меня, будто меня нет, а я все еще кричала. Внезапно, я поняла, что не слышу ничего, кроме собственного крика. Томас моя последняя надежда, надеюсь, он поймет, что мне плохо и обратит на меня внимание. Я повернулась к нему. Он отвел глаза в сторону:

– Рейдж, что с тобой? Рейдж!

Я посмотрела туда же, куда смотрел он, и увидела себя. Только теперь я перестала кричать. Я видела, что другая я закрыла глаза, ноги ее подкосились, она начала падать. Темнота. Я умерла. Определенно. Ведь, если я жива, не могу же я видеть себя. Конец.

– Я говорила, Томас! Когда я говорю, стоит выслушать! Боже…

– Кэтрин! Я не знал, могла и раньше мне сказать! Я виноват, прости… – последние слова он говорил не Кэтрин, он сказал их почти шепотом. Мне?

– Томас! Прекрати, никто не знал, что Айджловетноид так опасен, как о нем говорят, по крайней мере, для таких, как она… Но две недели! Всего две недели! Боже… Это так мало… Нам нужно…

Я хотела, ужасно хотела услышать, что она скажет, но глаза начали открываться сами собой, я их закрыла, но Томас сидел прямо надо мной и подозвал Кэтрин словами:

– Она очнулась. Рейджскрим, как ты? Как голова? Не болит? Дилан сейчас придет, принесет воды и еды.

Я открыла глаза и увидела, что нахожусь в каком – то деревянном помещении с низкими потолками, я лежала на ужасно скрипучей старой кровати, рядом стоял стол из красного дерева, на нем только стеклянный стакан и мой рюкзак, я постоянно носила его с собой. Помещение было маленькое, на противоположной от меня стене было небольшое окно. Но для этой комнатки оно было огромным. Небольшой книжный шкаф весь в пыли и какие—то коробки. Сарай или чердак. Помещение, которым редко пользовались и в которое складывали старые вещи.