Алиса Орлова-Вязовская - Дочь короля и война троллей

– Ох, какой сон я видел, – пробормотал его сын Ланзо. – Как будто у дороги стояла старушка, а затем обернулась птичкой.

– И я, и я видела! – воскликнула его сестренка. – Оперение у птички было сиреневым, словно летние сумерки.

«Должно быть, мы и впрямь заснули и старуха привиделась», – подумал Кристиан. Но под полой его накидки лежал сверток. Вот и гадай теперь, было ли это на самом деле.

Ах, как заблестели глаза Вальтера, как только услышал он рассказ Хромоножки.

– Эх, Кристиан, сынок, тебе довелось повстречаться с самой Королевой Эльфов!

– Как? Да быть того не может! – воскликнул удивленный парень. – Говорят, Королева хороша собой и платье ее усыпано жемчужинами. А на шее красуется чудесное ожерелье, что сплела госпожа Мария Тересия!

– Да ты словно неразумное дитя, Кристиан! Стало быть, Королеве пришлось обернуться старухой. Это не нашего ума дело. Но всем известно, что она носит только сиреневую одежду и при случае превращается в птичку. Ну и удача выпала тебе, сынок. Не каждому за всю жизнь выпадет такая встреча. А теперь повтори-ка мне слово в слово, что сказала Королева.

Кристиан старательно передал все, что услышал, и, оглянувшись на запертую дверь, осторожно достал сверток для Вальтера.

Сказочник бережно развернул холст.

– Ну и дела, сынок! Да ведь это книга! Должно быть, она очень важна, раз ее надо спрятать.

Но любопытство так и распирало Вальтера. Он крутил книгу и так и сяк, не решаясь открыть. Видно было, что она старинная. Обложка походила на кусок засохшей коры, края словно изъедены древесным жучком. Вздохнув и оглядевшись по сторонам, Сказочник раскрыл книгу. Но, к его разочарованию, пожелтевшие страницы были исписаны непонятными значками. Решительно ни одного слова нельзя было прочесть.

Конечно, Вальтер надежно припрячет книгу, как велела Королева Эльфов, и уж обязательно постарается отдать ее юной принцессе. Но как бедняжка Шарлотта Альбертина станет разбирать эдакие закорючки?

Но делать нечего. Сказочнику поручено спрятать книгу понадежнее. А уж дальше видно будет. Он аккуратно прикрыл ее полой камзола и с пожеланием сладких снов отправил Кристиана на покой.

Ах, как права была Королева Эльфов: Вальтер постарел, но в глубине души остался молодым хитрецом Пронырой. Уж он надежно припрячет книгу.

Меж тем в своих украшенных серебром и драгоценными камнями покоях умирал правитель троллей Олдрик.

Старик едва дышал, лежа на пуховой перине. Длинная седая борода спускалась на пол, лицо было бледным, и косматые брови нависали над глазами. Часы его были сочтены, и все ждали его смерти с минуты на минуту.

– Сын мой, – еле слышно прошептал он. – Мой путь лежит в королевство мертвых. Готов ли ты занять трон правителя и заботиться о троллях, как я?

Уродливое лицо Хенрика с большим носом и узким злым ртом порозовело. Жадность и нетерпение сверкнули в его глазах.

– Ах, отец, не стоит тратить силы и время на ненужные церемонии. Если хотите соблюдать обычаи, то помрете раньше, чем я начну клясться в верности нашему королевству.

Лицо старика болезненно сморщилось.

– Как тебе не терпится получить власть, Хенрик! А ведь именно на твое правление выпадает самое главное событие для нас.

– Да-да, знаю. Только не говорите, что мы ждали этого тысячу лет. Это знают и старики, и грудные младенцы. Озеро Превращений – вот наша главная мечта. Не беспокойтесь, когда я начну править, тролли получат его так же просто, как сорвать лист папоротника.

– Хенрик, Хенрик! Если бы это было так просто, тролли давно бы владели Озером.

– Ах, ерунда, отец! Раз я сказал, что получим, значит получим. Уж я слов на ветер не бросаю. Скоро все узнают, как смел и велик правитель Хенрик. И перво-наперво об этом узнает проклятый король Фридрих!

– Опять ты за свое! – воскликнул старик. – Оставь в покое Фридриха и его родню. Своей злобой и желанием мести ты накличешь на нас беды и несчастья!

– Ладно, ладно, не горячитесь так, отец. Считайте, что я уже позабыл о жалком короле людишек.

– Должно быть, я не доживу до полуночи, Хенрик, позови сюда свою сестру, я хочу проститься с ней.

– Хорошо, отец, – тролль неторопливо покинул комнату, в глазах его светилось злобное упрямство.

Ульрике была зла и коварна, как и брат, но на ее лице царило сострадание.

– Я здесь, дорогой отец, – почтительно произнесла она.

– Ульрике, запри дверь и подойди ближе, – прошептал старик. – То, что я скажу, не для чужих ушей.