Максим Шпагин - Черный коршун

– Да здравствует император! – вскричал воодушевленный режиссер.

– Да здравствует император! – восторженно подхватила труппа.

Регнор оглянулся на раскрасневшуюся от удовольствия супругу и улыбнулся. Доставил радость любимому человеку, что может быть лучше?

– Пойдем, дорогая, – он взял ее под локоть.

Но едва монаршая чета двинулась к выходу, из-за левой кулисы выскочила какая-то женщина и кинулась к ногам императрицы.

– Выслушайте, умоляю…

Гвардейцы ринулись наперерез, дабы защитить и не допустить, но Эльдефелина вцепилась в рукав императора. И тот понял.

– Даму берем. – Он сделал жест старшему охраннику. – Выслушаем ее во дворце.

*Использован сонет Шекспира в переводе Владимира Бенедиктова

Имя «Шекспир» переводится, как «потрясающий копьем»

Дэдмор слушал выступающего на Тайном совете императора и медленно наливался дурной кровью. Раздражение его было так велико, что даже он, дипломат до мозга костей, еле сдерживался.

Да, он ждал, что внезапная жена императора втянет страну в неприятности. Но кто ж мог предположить, что в такие!

Представьте, эта тихоня с вечно скромно опущенными глазками подговорила императора ввязаться в войну.

В войну, господа!

Согласитесь, это уж ни в какие ворота не лезет.

А повод был просто смехотворным. Оказывается, при посещении театра (вот уж охота правительнице бродить по всяким сараям с лицедеями), к ногам монаршей четы бросилась некая беженка из королевства Тенгрид.

Будучи благосклонно выслушана, эта несчастная поведала, что ее отчизна подверглась нападению жестокого захватчика – герцогства, амбициозно поименованного как Великий Гурнис.

Гурнисцы действуют крайне жестоко, не считаясь ни с какими правилами ведения войны. Пленных не берут, а войска противника безжалостно расстреливают из пушек.

В результате армия Тенгрида дезорганизована и разбита. От полного уничтожения ее спасло только отступление за полноводную Анкону, широкое русло которой позволило хоть как-то отгородиться от врага.

Но положение остается катастрофическим. Большая часть территории захвачена агрессорами. Десятки городов и сотни деревень сожжены. Люди остались без крова и средств к существованию. Левобережная часть королевства переполнена беженцами, большинство из которых женщины, старики и дети. Уже сейчас возникли огромные трудности с тем, чтобы просто накормить их. А через два месяца наступит зима, и тогда, при отсутствии теплой одежды и топлива для обогрева спешно возводимых бараков, мороз довершит то, что не смогли сделать захватчики. Королевство Тенгрид перестанет существовать.

Рассказ беженки был чрезвычайно эмоционален. Рассказывая об ужасах войны, она несколько раз принималась рыдать, и добросердечная императрица собственной рукой подносила ей стакан с водой.

Завершилось все отчаянной просьбой о помощи. Несчастная встала на колени и простерла руки в сторону могущественного монарха, который единственный мог спасти людей, оказавшихся на краю гибели.

Какое впечатление это произвело на Регнора V, императрица не знала. Внешне он не проявил никаких эмоций. А сейчас, выступая на Совете, говорил очень сухо и строго по существу. Слушали его внимательно. Но вот гримасы, которые корчили при этом высшие сановники государства, Эльдефелине не понравились.

Разумеется, императора никто не перебивал. И лишь когда тот закончил свою речь, поднялся, как и ожидалось, князь Дэдмор.

– Ваше величество, – он поклонился в сторону правителя, – Ваше величество, – последовал поклон в сторону императрицы, – я восхищен.

Главнокомандующий Леккур при этих словах заерзал, а глава Тайной канцелярии Осард уселся в кресле поглубже.

– У вас поистине золотое сердце, – продолжил Дэдмор, – а человеколюбие столь велико, что поражает воображение. Я горжусь тем, что…

– Ближе к делу, – негромко бросил император.

– Повинуюсь, – склонил голову князь. – Ваш порыв помочь несчастным и спасти тысячи и тысячи жизней очень понятен. И если бы дело касалось только меня, я первым, лично, отправился бы в Тенгрид подать руку помощи…

– Ближе к делу, я сказал, – император добавил в голос металла.

Дэдмор кашлянул. Но сбить его с мысли никогда не удавалось.

– Но как канцлер империи я обязан думать прежде всего о собственном государстве. И о благополучии наших собственных подданных.

Регнор V бросил быстрый взгляд на супругу. Та сидела, опустив ресницы, и только пальчиками чуть заметно поглаживала золотое шитье на подоле своего платья.