– И то верно, – вздохнул Портос. – Стало быть, надо договориться с галантерейщиком о хорошем вознаграждении, д’Артаньян.
– Мне думается, – заметил д’Артаньян, – что даже если не заплатит он, заплатит кое-кто повыше и поважнее…
В этот момент в комнату, где шло обсуждение, ворвался сам господин Бонасье, перепуганный до предела.
– Помогите! – кричал он. – Четверо солдат! Они пришли арестовать меня!
Портос и Арамис, взявшись за шпаги, поднялись с мест. Атос подал им знак рукой остановиться.
– Что скажете, д’Артаньян? – обратился он к гасконцу. – Как нам действовать?
Портос и Арамис недоуменно переглянулись. На их глазах Атос, которого сами они всегда привыкли слушаться, добровольно подчинялся вдвое младшему д’Артаньяну. Близко узнав гасконца, Атос понял, что интуитивно д’Артаньян может в критической ситуации, когда растеряются все остальные, выбрать единственно правильное решение. Осторожность и рассудительность среди людей военных ценились так же высоко, как храбрость, ибо были качествами едва ли не более редкими, чем умение броситься на врага очертя голову.
На пороге комнаты появились четыре гвардейца. Заметив, что Бонасье находится под надежной охраной, они остановились в нерешительности.
В мгновение ока д’Артаньян сориентировался и понял, что не время разыгрывать храбреца и защитника обездоленных.
– Прошу вас, господа, входите! – неожиданно воскликнул он. – Я верный слуга короля и кардинала. Чем могу служить?
– Нам поручено арестовать этого человека, – указал начальник отряда на Бонасье. Галантерейщик задрожал, в ужасе переводя умоляющий взгляд с д’Артаньяна на мушкетеров.
– Не смеем вам мешать, – пожал плечами д’Артаньян, отступая в сторону.
– Как же так… – пробормотал Портос.
– Если сейчас мы вступимся за вас, то отправимся за решетку, – шепнул д’Артаньян побледневшему Бонасье. – А если мы останемся на свободе, то сможем вытащить вас из тюрьмы в самое ближайшее время.
– И все же… – пролепетал галантерейщик.
– Забирайте его, и держите в тюрьме как можно дольше, – хохотнул д’Артаньян, обращаясь к начальнику. – Он, видите ли пришел требовать с меня денег за квартиру!
Начальник улыбнулся.
– Не хотите ли перед уходом выпить за мое здоровье? – вдруг предложил начальнику д’Артаньян. – Выпьем за меня, потом за вас, а главное – за здоровье короля и его высокопреосвященства!
Вино, присланное несчастным Бонасье, оказалось отличным, и начальник стражи поверил, что д’Артаньян поднимал тост искренне. Отныне, если бы потребовалось свидетельствовать, он назвал бы юного гасконца самым верным приверженцем королевской власти и власти кардинала Ришелье, разумеется.
Если по уходу гвардейцев Портос принялся укорять д’Артаньяна за его недостойное поведение по отношению к Бонасье, то Арамис в самых изящных выражениях выбранил самого Портоса за недальновидность. Он признал, вслед за Атосом, мудрость юного гасконца и просил, когда тот займет полагающееся ему по праву место господина де Тревиля, ходатайствовать за него, Арамиса, при случае.
– Один за всех и все за одного, – лаконично произнес в ответ на это д’Артаньян. – Таков, господа, отныне наш с вами девиз, и я требую, чтобы мы здесь и сейчас поклялись в верности друг другу!
Все четверо протянули вперед руки и повторили слова, сказанные д’Артаньяном. Потом он проводил друзей до дверей, и наказал им отныне относиться к своей судьбе осторожно, ибо они больше не принадлежали себе, а принадлежали королеве, и, значит, вступили в борьбу с кардиналом.
После ареста господина Бонасье в его квартире была устроена засада, которая спустя два или три дня выявила всех постоянных посетителей галантерейщика и его жены. Задержанных допрашивали люди кардинала. Квартира злосчастного домовладельца находилась на первом этаже, а квартира, которую занимал д’Артаньян – на втором. Туда вел отдельный вход, поэтому его гости – а именно три мушкетера – не подвергались никаким неудобствам и допросам.
Все четверо друзей настойчиво наводили справки о пропавшей госпоже Бонасье, но поиски оказались безрезультатными. Сам д’Артаньян, используя преимущества своего места жительства, превратил свою комнату в своеобразный наблюдательный пункт. Он разобрал несколько квадратов паркета на полу и, таким образом, слышал все, о чем спрашивали попавших в засаду людей сыщики.
На следующий же после ареста галантерейщика вечер д’Артаньян услышал, как кто-то постучался во входную дверь Бонасье. Дверь отворилась и тут же захлопнулась: мышь угодила в мышеловку.
Читать дальше