Поль Монтер - Близнецы из Лиможа

Едва старшина переступил порог хозяйского дома, как мамаша Гранден метнулась к нему и сварливо зашипела:

– Вот уж подарочек, господин! Думаете, на простых людей можно свалить что угодно? Я сразу почуяла недоброе, когда вы навязали мне найдёнышей. Одна из девчонок всю ночь горела в лихорадке. Уж не знаю, что за хворь она подхватила в проклятом таборе, но у меня нет никакого желания рисковать своими ребятишками. Мы хоть и бедняки, но наши дети, слава святому Франциску, здоровёшеньки, и негоже терять родных ребят из-за подобранных на дороге чужих.

Оторопевший от этой тирады Мишель поспешил к огромному ларю в углу, на котором хозяйка уложила девочек. Одна из них и впрямь лежала, прикрыв глаза. Личико её раскраснелось, кудряшки взмокли от пота. Её сестрёнка сидела на полу и, завидев Фортье, вскинула на него очаровательные голубые глаза и, улыбнувшись, протянула руки. Растроганный Мишель тотчас поднял девочку и прижал к себе. В этот миг добряк старшина совершенно растаял и в одночасье решил то, над чем так мучительно размышлял всю ночь.

Шарль Моруа уныло тащился по узким улочкам предместья, прикидывая, доберётся ли он до обители к ночи. Бедняга проклинал собственную жадность. Силы небесные, стоило ему услышать звон монет, как он словно лишился способности рассуждать здраво. Пятьдесят экю – хорошая сумма, пожалуй, в тот момент он счёл услугу старшине слишком незначительной за эти деньги. А оставшись посреди дороги с хворой малышкой, Шарль искренне удивился своей глупости и поспешному согласию. Да, но господин Фортье был слишком убедителен и красноречив.

– Друг мой, уверен, за благое дело вам непременно спишется с десяток грехов! – восклицал он. – Поймите, Шарль, обладай я большими средствами, непременно взял бы обеих девочек. Но, увы, растить дитя достаточно дорого и хлопотно. В придачу малышке понадобится приданое, когда придёт срок. Мы с женой в летах – дай Господь прокормить и воспитать хотя бы одно дитя. Да и путь до моего дома слишком долог. Вряд ли больной ребёнок сможет пережить дорогу. А вы пристроите бедняжку в обитель. Даже если Господь призовёт невинное создание, это случится в приличном месте, в окружении заботливых сестёр-кармелиток.

И Мишель отправился восвояси, усадив впереди себя закутанную в купленную по случаю шаль одну из девочек.

– Ну что, маленькая Изабель Фортье, – ласково пробасил он, прикасаясь пальцем к изящному носику малышки. – Будь умницей и потерпи немного. Я знаю, что для юной мадемуазель непривычно ехать в седле, но не нанимать же повозку? Не стоит швыряться деньгами, уж лучше мы купим тебе всё, что положено для девочки из приличной семьи. А если не станешь хныкать и капризничать, то получишь ячменный леденец или стебелёк сладкого дягиля. Давай, малышка, поспешим. Увидишь, как обрадуется твоя новая матушка. – Он уверенно кивнул на собственные слова и представил счастливые глаза супруги. Бедняжка Жюстина больше не будет утирать слёзы, глядя на чужих детей. К тому же девочка необыкновенно мила. Должно быть, она вырастет красивой девушкой. Как славно, что он решил дать ей имя Изабель. Оно чудесно походит малышке и звучит так очаровательно, словно пение пташки. Старшина вновь расчувствовался, и блёклые глаза его увлажнились. С тех пор как девочка впервые доверчиво прижалась к нему, он совершенно размяк и вовсе перестал походить на сурового воина.

Тем временем мрачный Шарль решительно направился к трактиру. Несколько минут ничего не решат. Ему крайне необходимо промочить горло и собраться с мыслями. Если навязанная девчонка отдаст Богу душу раньше, чем он доберётся до обители, его вины не будет. В конце концов, дитя могло и вовсе сгореть в проклятой кибитке. Стало быть, участь её предрешена с самого рождения. Моруа уселся в полутёмном зале. В этот час завсегдатаев трактира было немного, и служка приблизился к нему ленивой походкой, старательно экономя силы на поздний вечер, когда грязный, провонявший прогорклым салом зал набьётся до отказу.

– Не принести ли для малютки простокваши? – равнодушно бросил он, скользнув взглядом по ребёнку, что сидел, привалившись к стене, словно тряпичная кукла.

– Не стоит, – буркнул Шарль. – Принесите ей хлеба и разведённого водой вина.

Девочка едва сделала пару глотков и вяло помотала головой. Лицо её по-прежнему пылало, приступы кашля, казалось, лишали её последних сил.

Чуть поодаль сидела плотная женщина с широким румяным лицом и плутоватыми глазками. Её спутник, вертлявый молодой человек с быстрыми карими глазами и маленьким ртом, по-хозяйски развалился на стуле и потягивал вино. То и дело он склонялся к своей спутнице и после шмыгал вон из зала. А по возвращении как можно незаметнее опускал в раскрытую ладонь женщины монеты, что та старательно прятала в кошель в складках своей широкой юбки. Это были сводня Кларисса Соваж, по прозвищу Паучиха Кло, и её молоденький любовник Пьер, прозванный за страсть к дешёвому блеску Сорокой. Кларисса неторопливо пила вино, то и дело поглядывая на мрачного Шарля и его маленькую спутницу.