Deni Vrai - Голубой закат в розовых разводах

– Ты что себе позволяешь? Ты что тут себе думаешь, тебе тут что, девочки в лагере? Ты хоть понимаешь кто такой тренер? Это твой тренер! – Подойдя вплотную, он стал трясти ладонями у головы Василия. В каждой из этих ладоней голова могла уместиться полностью. Со стороны это выглядело, будто огромный скульптор лепит маленькую хрупкую фигурку. Второй тренер продолжал грохотать в самое лицо Василия: – Тренер, твое всё! Это будущее! Твои победы! Это не твои победы, это его победы! Ты мне Николаича будешь доводить, я тебя, я с тобой, ты себе представляешь? Ты себе не представляешь! Если тебе сказано, тобой это должно быть сделано! – На мгновение тренер замолчал, приблизил свое широкое лицо к самому носу Василия, волна пронзительного возмущения ударила в лицо воспитанника. В глубине общей раздевалки задрожало стекло. Тренер неистовствовал: – ты чего ноешь?

Василий быстро провел ладонью по лицу и отвернулся.

– Ты чего тут устроил за мокроту? – Тренер отшатнулся, голос его почти не поменялся, но слова с языка слетали теперь реже и едва заметно тише. – Ты чего Васька мне тут? Ты тут чего? Мне тут.

– Ничего.

– Чего тебе тут нечего?

– Ничего.

– Ты чего мне тут ничего? Я тебе чего сейчас ничевокну!

– Ничего.

– Дома что?

– Ничего.

– Жена чего?

– Ничего.

– А чего она ничего?

– Ничего.

– Ты обидел жену?

– Ничего не я.

– А чего она тогда обиделась?

– Ничего.

– Чего ничего? Ты смотри мне, я зайду, узнаю. Я всё Николаичу скажу. Мы узнаем, что ты там натворил. Ты если жену обидел, ты лучше жить сразу прекращай.

– Ничего я не обижал.

– А кто обидел?

– Не знаю, чего она сама.

– Значит, слушай мою команду! С женой помириться, если она тебя не простит, ты себе не представляешь.

– А чего я ей…

– Узнай, чем обидел и на коленях прощение вымаливай! Задачу уяснил?

– Да, – Василий двинул носом, провел ладонью по лицу.

– Иди домой и смотри мне.

Василий кинулся к выходу, не оглядываясь не глядя по сторонам, он толкнул тяжелую входную дверь, проскочил тамбур, толкнул внешнюю дверь и через секунду уже брел по вечерней улице. Он шел, не глядя по сторонам, низко опустив голову и наблюдая, как вперёд выпрыгивает то правый носок кроссовка то левый. Это интересное ощущение. Когда так долго смотришь, кажется, что видишь, как вращается Земля. В какой-то момент понимаешь, что если не прибавить шагу, то можно упасть и земля выкинет тебя в космос. В эту секунду начинаешь прибавлять шаг, толкать землю всё быстрей и быстрей, пока, в конце концов, не заметишь, что уже бежишь с огромной скоростью, что мышцы твои нагреваются, учащается дыхание. Когда бежишь, ничто не отвлекает, и ты чувствуешь каждую жилку своего организма. Каждую мышцу, каждый орган.

Василий пробежал пару кварталов, выскочив на главный проспект, сбавил скорость, перешел на лёгкую трусцу. Еще через несколько шагов он остановился. В этом году весна была ранняя и быстрая. Снег оседал, превращался в ручьи. Размокшая земля и трава наполняли воздух густыми ароматами, обильно сдобренными сладким сиропом набухающих почек. Василий провел ладонью по шее, расслабленно покачал руками и решил свернуть в сквер перед детским садом. Усевшись в беседке, он достал из кармана мобильный телефон. Загорелся экран, палец коснулся квадратика с кривыми линиями. Открылась лента сообщений. Несколько минут Василий молча и неподвижно просматривал переписку. Затем выключил телефон и положил обратно в карман.

Он сидел на неудобной скамейке из двух досок, ссутулив плечи и глядя в светлеющее на фоне темнеющего города небо. Серые облака, подкрашенные заходящим солнцем, окаймляли рваные розовые мазки вселенского художника. Свет набирающей силу луны, смешанный с розовыми и серыми красками небесной палитры, давал легкий голубоватый оттенок. От этого становясь ярче и в то же время спокойнее, рассеянней.

Голубой свет луны подкрасил острый с круглой немного сдвинутой горбинкой нос Василия. Палевые брови совсем исчезли и только ясные, как луна этим вечером глаза, стали еще ярче и прозрачней. Они светились и переливались как два хрусталика, два сапфира, только что добытых старателем из горной реки.

Василий не считал времени, он не знал, сколько так просидел. В какой-то момент глаза его заморгали, он провел ладонью по лицу и громко шмыгнул носом. Повернул голову затем ещё, потом в другую сторону. Опустил голову ниже, свёл брови, прислушался. Поднял голову, глядя в определённом направлении. Потянул носом еще сильнее, поднялся, поправил сумку и решительно зашагал в заинтересовавшую его сторону.

Читать дальше