Эрика Дон - Синистра

– Да я… это, робкий с девушками, – проговорил он.

Из спальни послышался стон.

– Тяжело ему сейчас, – вздохнул Том.

– Я схожу, посмотрю, – Селеста поднялась, Мария было тоже, но девушка остановила ее. – Спасибо, я сама.

Парень лежал с закрытыми глазами и стонал, вся подушка вокруг его головы была мокрая. Селеста сняла с горячего лба салфетку, вытерла бледное лицо незнакомца и села рядом с ним на кровать. Тот открыл глаза, и Селеста увидела, что они у него голубые, как небо. Сейчас в них был лихорадочный блеск.

– Все уже позади, – сказала девушка.

– Спасибо, – он облизнул потрескавшиеся губы. – Я не хотел, чтобы все так получилось.

– Да, я помню, ты просто хотел убить меня.

– Нет. Я хотел только напугать.

– Это получилось. У тебя имя есть?

– Джек.

– Знаешь, Джек, тебя кто-то очень не любит.

– Меня никто не любит. Это у меня с детства. Я привык.

– К этому нельзя привыкнуть, – Селеста намочила салфетку, встряхнула ее и положила на лоб Джеку.

– Ко всему можно привыкнуть. Люди и к смерти привыкали бы, если б умирали несколько раз.

– Я так не думаю.

– Это хорошо. Значит, у нас с тобой несхожие судьбы. Тебя любят. Надеюсь, с ним все в порядке?

– Да. Все обошлось.

– Представляю, как он зол на меня.

– О, ты даже не представляешь, – она улыбнулась.

– Ты очень красивая. И улыбка у тебя потрясающая.

– Ты уже способен на комплименты?

– Это, пожалуй, единственное, что я могу себе позволить в таком состоянии. Зачем вы меня спасли?

– А ты зачем меня спас?

– Не мог же я позволить погибнуть такой красоте? – он слабо улыбнулся.

– Сестра милосердия, кофе стынет! – Эдриан вошел так неожиданно, что девушка вздрогнула.

– Ты напугал меня, – тихо сказала она и встала.

– Мария старалась, нехорошо, – сказал брат.

– Уже иду, – Селеста вышла из комнаты.

– Еще дышишь? – он повернулся к Джеку.

– Пока да, – тот снова закрыл глаза.

– Это ты верно подметил. Если будешь пытаться произвести на нее впечатление, то скоро перестанешь.

– Успокойся, я не в той форме, чтобы производить впечатление.

– Я успокоюсь, только когда тебя не будет рядом. Никто на этой земле не смеет наставлять дуло на мою девочку.

– Зачем же ты притащил меня сюда?

– Если ты будешь упражняться в красноречии, то я исправлю эту ошибку. Я не знаю, что ты за дерьмо такое, да и знать не хочу, но шею тебе свернуть я смогу. Даже не сомневайся, – и, не дожидаясь ответа Джека, Эдриан вышел из спальни.

Селеста и Мария пили кофе на веранде, когда к ним присоединился Эдриан.

– Пообщались? – спросила Селеста.

– Справился о здоровье друга, – ответил тот. – Кстати, ты, когда исполняла роль хирурга, ничего на тумбочке не забыла?

– Ой, мое колечко! – девушка схватилась за палец.

– На, возьми, – он протянул сестре перстень с маленьким черным агатом.

– Спасибо, Эд, – Селеста взяла кольцо и одела его. Она заметила, с каким любопытством Мария смотрит на украшение. Колечко было оригинальным: агат служил глазом красивой сказочной птице.

– Нравится? – спросила Селеста.

Мария кивнула.

– Я бы с удовольствием подарила его тебе, но не могу. Хочешь, я куплю тебе красивый перстень и привезу?

– Нет, спасибо. Я не ношу украшений, – ответила Мария. – Просто это колечко…. Откуда оно у вас?

– Оно всегда было у меня, – пожала плечами девушка. – Мы думаем, что это кольцо нашей матери.

– Матери?! – Мария даже подалась вперед. – А где ваша мать?

– Мы ничего не знаем о ней, – ответил за сестру Эдриан. – Мы не помним ее. У нас были приемные родители.

– Да и то недолго, – засмеялась Селеста. – Брать двоих никто не хотел, а врозь мы долго не могли.

– Беда всех близнецов и двойняшек, – поддержал тему Эдриан.

– Так вы… – начала Мария.

– Двойняшки, – кивнула Селеста.

– Господи, – Мария приложила руки к груди. – Вам сейчас по двадцать четыре года?

– Да, – ответила девушка. – А как ты узнала?

– Я? Мне кажется, я знала вашу мать.

– 10 —

Уже взошла луна и озарила ранчо бледным светом, а Мария все рассказывала Эдриану и Селесте все, что знала об их матери. О том, как однажды ранним утром в двери монастыря постучалась молодая, красивая бразильская девушка с двумя малышами на руках. О том, как она страдала от предательства любимого мужчины.

– Она любила его, очень сильно любила, – говорила Мария, слегка наклонив голову. – Она так горячо рассказывала о своих чувствах и о том, каким прекрасным человеком он ей показался. Ласковый, щедрый, безумно заботливый. Он был очень богат, и она боялась, что их брак невозможен. Но он поклялся, что заберет ее и женится на ней. Потом уехал, дела требовали его срочного присутствия. Таис уже была беременна. Он обещал через две недели вернуться за ней, – монахиня вздохнула. – Но она так и не дождалась его. Сначала думала, что он очень занят, поэтому не может позвонить. Потом уже боялась позвонить сама. Боялась, что ее вежливо попросят больше не беспокоить. Она была гордая девушка. Время шло, появились вы. Она безумно любила вас. Все надеялась, что отец захочет хотя бы посмотреть на своего ребенка. А позже увидела в газете его фотографию, – на глазах Марии появились слезы. – На ней был ее любимый со своей семьей – с женой и уже большим сынишкой. Все трое выглядели такими счастливыми. Таис все поняла. У него уже была семья, когда он морочил ей голову. Это был слишком сильный удар для нее. Она не смогла его выдержать.