Сергей Кулик - Приключения капитана Кузнецова

Разыскав и надев шапку, начал плясать, размахивая руками, чтобы согреться. Но мороз был сильнее меня. Тогда пустился между кристаллами вприсядку, но за что-то зацепился и упал, оказалось, что это примерзшая ко дну палка длиною в полметра. Не отдавая себе отчета, для чего она пригодится, начал выковыривать ее каблуками. Ноги немного согрелись, палка зашаталась. Наконец она, грязная и тяжелая, у меня в руках. И этот обломок обрадовал больше, чем самородок золота в овраге у шалаша.

Заложив палку в пряжку ремня, забросил через трещину наверх. Она свалилась обратно. Бросил раз, и еще… Наконец, обломок застрял в трещине, и я, отогрев немного руки дыханием, по ремню выбрался из «ловушки».

Знакомый и мирный ландшафт с каждым днем становился скучнее и мрачнее, все гуще укутывался зловещим туманом, покрывался шершавыми горками студенистого льда, со всех сторон угрожал смертью. С каждым днем наледь, как хищный зверь, неотступно крадется к моему жилищу, а речка стала совсем недоступной. Все чаще раздается треск земли, в ответ судорожно стонет скованная льдом и холодом тайга. И с каждым таким взрывом возникает десяток новых очагов дышащей паром наледи, приковавшей меня, как недуг, к землянке.

Поделка каркаса лодки уже близится к концу. Из-за плохого освещения землянки покраснели и слезятся глаза, от копоти сальника кружится и болит голова, и я по вечерам сижу без работы. Длинные ночи безделья вызывают ненужные воспоминания и мысли. Самые навязчивые в мраке ночи — думы о Курбатове.

Кто он такой? Хороший работник и прекрасный товарищ?.. Охотник за симпатичными женщинами, безжалостный сердцеед?.. Сказанная однажды во сне английская фраза, когда мы с ним жили в одной комнате, «я приготовлюсь погибнуть в любую минуту» и моя авария не дают еще права так плохо думать о человеке. Но недоверие к нему поднимается в душе само собой. А не ревность ли это? Следует ли доверяться своей интуиции? Ведь я знаю биографию Курбатова с детских лет до последнего полета. Пришлось познакомиться с ней, когда был парторгом подразделения. А что случилось с того дня, как он не пришел в кино? Почему он стал или показался мне совсем другим? Откуда взялась у меня на душе эта наледь недоверия и подозрений?.. Ясно же как белый день, что не нам решать, с кем быть Светлане. И Курбатов не настолько уж глуп, чтобы не понимать этого. Значит, ревность здесь ни при чем. А что же тогда?

И душу опять начала давить наледь сомнений и догадок.

Во второй половине марта солнце стало щедрым и ласковым. Утром оно, юное и веселое, выскакивает из-за горизонта и потом весь день улыбается тайге, стараясь пробудить ее от глубокого зимнего сна… Снег блестит так, что больно глядеть, кружится голова… Уже не трескается, не громыхает земля, а очаги наледи, расточив свои подземные силы, замерли до будущей зимы.

Но тайга еще спит крепким сном. По ночам в ней властвует упрямая зима. От веселых глаз обновленного солнца хитрая старуха-зима прячется по сиверам и в непроходимых дебрях, по падям и распадкам, а после захода солнца холодной змеей выползает из черной тени и с шорохом и треском гуляет по таежным гривам и долинам. Но радует то, что в этой борьбе тепла и холода, мороза и солнца победит весна, что скоро зазвенят ручьи и под свист синиц кудреватые березки покроются изумрудной прозрачной дымкой молодой листвы. Так будет… а пока что хозяйкой в тайге упрямая зима.

Каркас берестянки уже готов и собран. Он занял большую часть площади в землянке, уперся боками в кровать и в стенку, загородил проход к печке. Пришлось подвесить его к потолку над кроватью. Теперь осталось заготовить бересту и обтянуть каркас. Но даже здесь, в тайге, где кругом стоят стройные белые красавицы севера, заготовить бересту в марте не удалось.

Пытался снять сколки со стоячих деревьев днем, когда стволы нагреты солнцем, отогревал и распаривал чурки на костре, поливал их горячей водой, но вместо широких полос удавалось снять небольшие обрывки, пригодные только для записок. Ясно, что до июня нужных листов мне не добыть, а ждать нельзя.

Для поделки лукошек, ведер и чуманов в прошлом году еще там, у шалаша, я сделал большой запас бересты. Ее оказалось так много, что я не израсходовал даже половины и для всякого случая, скрутивши в трубки сухие листы, уложил на перекладинах в шалаше. Их можно распарить в воде и выпрямить. Надо спешить к шалашу и перетащить бересту, пока болота спят под толщей снега, а пади и долины не залило водой.