Владимир Власов - Страна детей

– It is impossible, – вырвалось у меня по-английски, так как и всю беседу мы вели по-английски, – это невозможно!

– К сожалению, это так, – спокойным голосом продолжал господин Кацуно, – нам многое еще не известно в этой истории. Но каким-то косвенным образом ваш брат причастен к убийству женщины.

«Час от часу не легче», – подумал я, сдавив подлокотники кресла.

– Непосредственного убийцу мы задержали. Им оказался главарь местной мафии, контролирующий игорный бизнес, злачные места и горячие источники в Канадзаве и префектуре Исикава, некто К., по кличке «Тора» (тигр). От него тянется ниточка к одному очень влиятельному политическому деятелю – господину Абурауси, который проходит у нас по делу под псевдонимом «Жирная корова» и подозревается в связях с мафией через торговлю наркотиками и оружием.

Я вытер платком выступивший на лбу пот.

– Но какую роль во всем этом деле играет мой брат? И какое отношение к нему имеет все только что вами сказанное? – спросил я дрожащим голосом.

– Самое непосредственное отношение, – твердо заявил шеф полиции, – ваш брат подозревается в продаже оружия и получении крупной суммы денег.

Мне стало плохо.

Шеф полиции собственноручно принес и поставил передо мной стакан воды со льдом, а сам закурил сигарету. Я сделал несколько глотков, как рыба, глотающая ртом воздух. Я задыхался, но не от дыма сигареты.

– Успокойтесь, а то на вас лица нет, – сказал шеф полиции, видя мое состояние.

«К черту лицо, – подумал я, – разве можно заботиться о своем лице, когда неприятные вести сыплются на меня, как тропический дождь».

– О какой сумме идет речь? – выдавил я из себя упавшим голосом.

– Приблизительно более ста триллионов иен.

– Ого! – от такой суммы меня бросило в жар.

Я даже представить себе не мог, сколько это может быть денег. На клочке бумаги я попытался изобразить эту сумму, получилась палочка с одиннадцатью нулями.

– Сколько же это будет в долларах?

– Что-то около одного миллиарда долларов, – ответил мне шеф полиции, глядя на потолок и пуская колечками дым.

– Серьезное дело!

«Уж куда серьезнее, – сообразил я, – наше правительство не может выбить из международного валютного фонда заем в один миллиард долларов, а мой брат просто так кладет его себе в карман. Однако, какой величины должен быть карман, чтобы упрятать в него такую уйму денег?!»

– Дело в том, что мы не знаем, чем рассчиталась мафия с вашим братом, – как бы угадывая мои мысли, продолжал начальник полиции, – были ли это деньги или рис.

– Как? – воскликнул я.– До сих пор в Японии рис используется в качестве денег?

– Не совсем, – пояснил мне полицейский, – но из допроса арестованного Тора ясно, что первоначально ваш брат при заключении сделки просил рассчитаться с ним рисом. Что-то около ста восьмидесяти тысяч тонн риса.

– Хякумангоку! – воскликнул я.

– Совершенно верно, – шеф полиции посмотрел на меня с уважением.

В его практике, вероятно, не каждый встреченный иностранец разбирался в тонкостях древне японской системы мер и весов.

– Но зачем моему брату понадобилось столько риса? – спросил я, как бы обращаясь в пустоту.

– Вот это бы мы и хотели выяснить с помощью вас, – сказал шеф полиции, – так же, как и то, удалось ли ему вывезти из страны эти деньги или рис. Вы меня понимаете?

Я согласно кивнул головой. Еще бы не понять. Серьезное дельце! Недаром японское министерство внутренних дел не скупится на мое пребывание. Я взял со стола конверт с пачкой денег и спрятал его во внутренний карман пиджака.

– Вот и прекрасно, – хлопнул в ладоши повеселевший шеф полиции, – займемся делом. Я вас введу в курс событий.

Он открыл ключом сейф и извлек на свет Божий пухлую папку с делом номер 245893657/256, заведенным на моего брата. Я залпом выпил всю воду из стакана и вытер ладонью влажный от пота лоб.

Шеф полиции извлек из папки газетные вырезки с переводом, специально сделанным для меня по-русски, и передал в мои руки. Я углубился в чтение. Речь в них шла о самых первых днях приезда моего брата в Японию. По мере того, как я прочитывал газетные информации, мне все яснее становилось, что так мог поступить только мой брат, характер которого я знал с детства. Где он появлялся, там всегда начинались какие-либо приключения. Я мысленно представил, как все это происходило.

Мой брат прибыл в Канадзавский порт, когда сумерки уже окутали портовые строения и здание таможни. Города не было видно, но весь берег горел ярким светом в лучах прожекторов и неоновых ламп. Брат выгрузился на пирс с чемоданами книг и заявил чиновникам иммиграционной службы, что собирается отправиться в город для обучения в университете. Они вытаращили на него глаза, так как в их практике это был первый случай, когда иностранный студент въезжал в страну на торговом судне, груженном бревнами. Они долго рассматривали его паспорт и визу, выданную консульским отделом в Находке, качали головами, но все же поставили штамп о въезде. Таможенники обнаружили в его чемоданах кроме книг продукты, хотели их реквизировать, но брат показал им тридцать долларов – всю свою наличность, объяснив, что, возможно, ему придется жить на эти продукты месяц, а может быть, и целый год. Чиновники тоже покачали головами и простили ему нарушение японских таможенных правил. Брат, облегченно вздохнув, отправился искать ночлег.